Книга Смертельная обида [Сборник], страница 146 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Она хотела, чтобы он снизил лично для нее цены на свои услуги? – уточнил Стас.

– Не снизил, а предоставил отсрочку. Она надеялась занять деньги у родственников.

– А зачем жена Рукольникова обратилась именно к вам? С какой целью?

– Ей казалось, что я смогу его уговорить. Я все-таки занимаю определенное положение в полиции. Все-таки не последний я здесь человек.

– Она хотела, чтобы вы его припугнули, что ли? – понизил голос Стас.

– Вы с ума сошли? За кого вы меня вообще держите? – нахмурился Сутулов. – Или каждый человек в окружении обвиняемого для вас выглядит как потенциальный преступник? Я не собирался угрожать адвокату. Я пришел к нему с той же просьбой, что и жена Олега Петровича. Просто на человека в погонах реагируют по-другому, чем на кого-то другого. Скажем так, относятся более… внимательно. Кажется, у людей врожденный страх перед правоохранительными органами.

– Итак, вы попытались обсудить с Чернухиным финансовые вопросы, связанные с оплатой его услуг, верно?

– Он отказал в рассрочке, – глаза Сутулова подернулись злобой. – Заявил, что с удовольствием бы пошел навстречу, но никак не может. Причину не объяснил.

– Значит, речь шла только о гонораре?

– Только об этом. Не об уменьшении суммы гонорара, а именно об отсрочке. Наверное, я все-таки объясню. Мы с Рукольниковым через многое прошли. Наша дружба началась, еще когда в армии служили. В Школу милиции поступили с разницей в год. С тех пор мотались по разным местам, но не теряли друг друга из виду. И когда его перевели в Министерство внутренних дел, он меня сразу же перетащил к себе в качестве заместителя. Звание и выслуга вполне позволяли мне занять эту должность. С семьей Рукольникова я знаком много лет, прекрасно знаю его жену. Вот и пошел за нее просить к Чернухину, больше ведь некому. Черт, как вспомню… Стыдоба. Никогда не козырял своим положением, а тут пришлось. Вот ведь говорят, что зарекаться ни от чего нельзя…

К такому повороту ни Гуров, ни Крячко не были готовы. Сутулов оказался не изворотливым лжецом, а обычным человеком, попытавшимся решить чужие финансовые проблемы.

– Вы говорите, что супруга Рукольникова просила об отсрочке платежей, но получила, как и вы, отказ. Однако Чернухин все-таки не отказался от защиты. Он продолжал работать над делом до самой смерти. Значит, семья Рукольникова продолжала ему платить за услуги? – спросил Гуров.

– Не семья. Это я нашел деньги.

– Вы?

– Я помог ей финансово. Пришлось влезть в долги, но другого выхода я не видел. Оставлять жену друга в бедственном положении не в моих правилах. Все его счета заморожены, имущество конфисковано. Надо было как-то выбираться.

Из-за двери кабинета показалась женская голова. Сильно сощурив глаза, женщина некоторое время всматривалась в Гурова и Крячко, после чего, ни слова не говоря, исчезла.

– Извините, это дознание ко мне просится, – пробормотал Сутулов. – Я им сам назначил на это время, просто не ожидал, что вы придете.

– Исполняете обязанности Олега Петровича Рукольникова? – миролюбиво поинтересовался Гуров. – Справляетесь?

– И своих хоть отбавляй, – ответил Сутулов. – Ничего, справимся. Я же заместитель. Им был, им и остаюсь. У вас еще остались вопросы, или я могу приступать?

– Остались, – поднялся со своего стула Гуров. – Что вы делали с двадцати часов вечера двадцать седьмого ноября до восьми утра двадцать восьмого?