Онлайн книга «Смертельная обида [Сборник]»
|
За дверью квартиры Оксаны Мирошниковой стояла тишина. На лестничной площадке пахло выпечкой, и Гуров неожиданно ощутил сильное чувство голода. Он поднял руку и нажал на кнопку звонка. Ответа не последовало, но сыщики решили немного подождать. На первом этаже кто-то зашел в лифт и поехал вверх. Стас тут же занял позицию напротив дверей лифта. – На всякий случай, – одними губами произнес он. Гуров кивнул. Он тоже был готов ко всему. Лифт остановился на этом же этаже, но его двери открывались не сразу, а с небольшой задержкой в три или четыре секунды. Все случилось очень быстро. Двери лифта и дверь квартиры открылись одновременно. Стас встретился взглядом с Ильясовым, а Гуров увидел в дверном проеме Оксану. Если бы Ильясов бросился на Крячко, то завязалась бы драка. Но он почему-то рванулся обратно, вглубь лифта, будто надеялся, что все-таки сумеет сбежать. Стас шагнул вперед и перехватил его руку, скрывшуюся за пазухой неприметной серой куртки, не сумев уклониться от удара кулаком в лицо. Охнув, Крячко быстрым движением положил руку на шею противника и сжал пальцы. Ильясов тут же начал задыхаться. Свободной рукой Стас нащупал под курткой его запястье и рывком выдернул наружу. На пол лифта упал нож с рукояткой, украшенной разноцветным оргстеклом. В то же время Гуров пытался удержать на месте Оксану. Она, правда, не то чтобы рвалась на защиту любимого человека, но сделала попытку ему помочь. Гуров какое-то время сжимал ее плечи, а потом она вырвалась и ушла в квартиру. Стас вытащил из лифта сложившегося вдвое Ильясова, Гуров вынул из кармана наручники и защелкнул их на его запястьях. – Ну хоть согрелись, – пробурчал Стас, заводя задержанного в квартиру. – Подбери нож в лифте. Быстрее, а то уедет. Гуров успел в последний момент. Ильясова доставили в ближайшее отделение полиции. Пока Крячко искал что-то, что спасло бы его лицо от фингала, Гуров курил у входа. Ильясова отвели в камеру предварительного заключения. Гуров и Крячко пришли туда первыми. Говорить решили через решетку, поскольку уже знали, что Ильясов неплохо владеет приемами самообороны. С фотографии, взятой из офиса Чернухина, на Гурова смотрел крепкий молодой человек. В КПЗ находился похожий на него, но сильно похудевший, с более резкими чертами лица и изменившимся тревожным взглядом. – Радмир Леонович Ильясов, – прочитал Гуров и закрыл папку. – Поговорим? – Где Оксана? – спросил Ильясов. – Ее тоже задержали? – Оксана ждет своей очереди на допрос, – ответил Гуров. – Отпустите ее, – устало попросил Ильясов. – Баба дура, она ни при чем. – Вы так думаете? – Я не думаю, а знаю. Это все я. – Что вы имеете в виду? – Мой адвокат и тот придурок Аязов. – Двойное признание, надо же, – удивился Гуров. – Чистосердечное? Не будете потом говорить, что вас пытали, насильно заставляли что-то подписывать? Ильясов одарил Гурова тяжелым взглядом. В нем было столько презрения, что Гурову на миг стало не по себе. Но Ильясов был не первым, кто пытался прожечь в нем дыру. Почему-то задержанные очень любили строить глазки, как бы намекая на то, что они гораздо умнее, чем кажутся на самом деле. – Если чистосердечное, то можем сразу и оформить, – предложил Гуров. – Оформляйте. Гуров подтащил стул, сел, положил на колени папку с чистым листом бумаги и приготовился записывать. |