Онлайн книга «Смертельная обида [Сборник]»
|
– Капитан, ты давай следи за пельменями – ты головой отвечаешь за ужин. А я пока расспрошу полковника, что с ним приключилось. Крячко сбросил куртку, а потом решительно заявил: – Пока у вас варятся пельмени, я успею сходить в душ. Прекрасное средство, чтобы успокоиться и снять стресс. Даже лучше, чем стакан водки выпить. И с этими словами он ушел в душ. Так что Гурову не удалось его ни о чем расспросить. И только когда все трое сели за стол, Гуров наконец смог поинтересоваться: – Так что с тобой стряслось? Отчего ты такой пыльный и ободранный, словно с кошкой дрался? – Можно сказать, что дрался, – отвечал Крячко. – Только не с кошкой, а с двумя, скажем, волками, которые шли по моему следу. Более того, полагаю, сегодня я окончательно развелся со здешним Управлением. И даже оформил развод. Подробности потом, дайте сначала поесть. И только чуть позже, утолив голод, Крячко стал рассказывать все по порядку. – После вчерашнего объяснения с генералом Потаповым, а особенно после того, как он приставил ко мне целых четверых шпиков и не дал с тобой встретиться, я понял, что мне тоже надо переходить к партизанским действиям. Ведь ясно, что общаться с интересующими меня людьми в Управлении мне не дадут. И я наметил нескольких человек, с которыми имело смысл поговорить, и решил поймать этих людей у входа в Управление. Среди намеченных мной собеседников были заместители Потапова полковники Годунов и Вилков, личный адъютант Потапова капитан Науменко и начальник убойного отдела майор Селезнев. Гуров, внимательно слушавший рассказ товарища, покачал головой: – Мир, что называется, тесен, – заметил он. – Эти же самые фамилии мне называл сегодня капитан Башмаков. Правда, он заверил, что ни один из людей, которых ты наметил, ничего не скажет. Но, может быть, капитан ошибался? Расскажи, что вышло из твоих «разговоров у подъезда». – Да ничего, в общем, не вышло, – признался Крячко. – Первым я увидел майора Селезнева. Он единственный из этой четверки пришел на работу пешком. Вот этим я и воспользовался, подошел к майору еще за квартал от входа в Управление. Представился, начал говорить… Но я заметил, как он изменился в лице, еще когда я к нему подходил. Видимо, узнал меня – запомнил, пока я ходил по Управлению. Я надеялся, что мы остановимся где-то на расстоянии от входа в Управление и там поговорим. Но едва начал говорить о смерти полковника Дятлова, как он меня прервал. «Это не та тема, о которой надо рассуждать на улице, – заявил он мне. – Если вы так хотите поговорить на эту тему, пойдемте ко мне в кабинет. Но предупреждаю: я ничего нового вам не скажу. Как я понял, начальник Управления уже сообщил вам о результатах расследования. Мне добавить нечего». К этому моменту мы уже дошли до подъезда. Надо было решать: идти ли дальше с Селезневым в его кабинет и там попробовать его уломать, или остаться снаружи и ждать остальных. Я решил, что лучше попробую подождать, и не стал входить внутрь. Селезнев ушел, а я остался. Прошло несколько минут, и у подъезда остановилась машина, из нее вышел человек, в котором я узнал полковника Годунова. Ему мне не нужно было представляться: позавчера Потапов нас знакомил. Я шагнул к полковнику. Но не успел я даже поздороваться, как он самым грубым тоном, какой можно представить, заявил: «Мне нечего вам сказать, нечего! И вообще, что за манера хватать людей на улице? Я думал, вы полицейский, а вы, наверное, репортер, на бульваре сенсации ловите!» После чего рассмеялся собственной шутке, прошел мимо меня, словно мимо пустого места, и ушел. |