Книга Смертельная обида [Сборник], страница 52 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров понимал, что в словах Ряшенцева есть доля правды. Но не сидеть же всем взаперти и без продуктов, если один раз за Крячко была устроена слежка! «Ладно, пусть разок сходит, – решил сыщик. – Стасу и правда нужно прогуляться, а то он здесь закиснет». И он не стал возражать.

Крячко взял деньги, сумку и отправился за продуктами. Вернуться он обещал через полчаса, не больше. А Гуров и Ряшенцев сели его ждать.

Прошло полчаса, потом еще двадцать минут, а Крячко все не было. В душе Гурова нарастала тревога. Он уже понял, что совершил ошибку, когда согласился на этот поход за продуктами. «Ох, выйдут нам боком эти хлеб и кофе, за которыми Стас отправился!» – думал он.

Чтобы не ждать попусту, он решил использовать те продукты, которые имелись в наличии. А именно – сварить гречневую кашу.

– Кашу и без хлеба есть можно, – заявил он.

Он поставил воду, вскипятил ее, запустил туда крупу… И тут дверь открылась, и в квартиру ввалился Крячко. Он тяжело дышал, словно бежал длинную дистанцию, и выглядел встревоженным. Сумки у него в руках не было – только одинокий батон хлеба.

– Так, я чувствую, что прогулка у тебя удалась, – заключил Гуров, взглянув на друга. – Давай сюда этот батон и расскажи, что случилось.

– Ничего особенно не произошло, – ответил Крячко, стараясь говорить нарочито спокойно и небрежно. – Просто встретился по дороге кое с кем…

– Это с кем же? – спросил Гуров.

– Да с тем прилипчивым шпиком, от которого вчера два часа старался оторваться, – объяснил Крячко. – Понимаете, я сходил в ближний магазин, купил хлеба, сосисок, лимон к чаю взял, еще кое-что. А кофе у них плохой оказался – того, что я люблю, не было. И я решил пройти еще два квартала до супермаркета на Вавилова. Иду себе, ни о чем особо не беспокоюсь, но вокруг, конечно, поглядываю. И вдруг что-то меня словно царапнуло. Я как раз разминулся с каким-то мужичком – невзрачным таким, совершенно неприметным, на такого никогда внимания не обратишь, если специально не вглядываться…

– Ну да, классический тип «топтуна», – заметил Гуров. – Человек без особых примет…

– Вот именно! И я бы его не заметил. Но у меня же память профессиональная. И я, уже разминувшись с ним, вдруг сообразил, что только вчера видел это невыразительное лицо. И понял, с кем только сейчас встретился. Правда, у меня еще оставалась слабая надежда, что «топтун» меня не узнал. Бывает же такое! Я незаметно оглянулся и убедился: не надо тешить себя пустыми надеждами! Тут он, родимый, никуда не делся. Не знаю, по каким он там своим делам шел, но теперь развернулся и топает за мной, метрах в тридцати сзади.

– Понимаю… – кивнул Гуров. – Я вижу, пришлось тебе отдать «топтуну» все свои покупки, кроме батона. И сосиски отдал, и лимон, и «еще кое-что»… Так, что ли?

– Ну, почти так, – согласился Крячко. – Покупки я потерял, когда от него через гаражи уходил. Тут недалеко, к счастью, есть гаражный кооператив. А ты ведь знаешь, что через гаражи тоже неплохо уходить от «хвоста», почти как через ТРЦ. Только для этого хорошая физическая форма требуется – надо много раз на кирпичные стены взбираться и по крышам бегать. Вот когда я на третью по счету стену залазил, у меня пакет порвался, и все вывалилось. Ну, я батон все же подобрал, остальное пришлось бросить. А батон я бросить не мог – я же помнил, что за хлебом иду… А чем это у вас так вкусно пахнет?