Книга Мертвая улика [Сборник], страница 133 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Все со мной в порядке, – твердым тоном заявил он.

– Я понял.

Некоторое время они молчали.

– Пауза затянулась, – заговорил Дубко. – Ты мне помочь хочешь?

– Хочу, – кивнул Гуров. – Но без вашей помощи сделать это будет сложно.

Дубко забыл про колено.

– Если я кому-то помешал, то понятия не имею, кому именно. Но у этой сволочи пока что все получается.

– Кому вы могли так сильно помешать?

Василий Васильевич тяжело поднялся на ноги, подошел к окну, взялся рукой за откос.

– Скорее всего, тебя, Лев Иванович, больше ко мне не пустят. Жаль, если так, потому что со следователем я общий язык не нашел. Молодой и жестокий. Хотя каким ему надо быть с такими, как я? Оборотень в погонах.

Гуров промолчал. Ни подтвердить, ни опровергнуть слова Дубко он не мог. Решил, что молчание будет лучшим ответом.

– Знаешь, Лева, когда я слышал о людях, которые говорили, что их осудили незаконно, то скептически относился к их словам. А сейчас… сам догадайся.

– Я разберусь, – пообещал Гуров. – В деле уже ничего не сходится. Одна-единственная улика против вас, но и та косвенная: вы действительно были в павильоне, в котором позднее обнаружили труп женщины. Ваши отпечатки пальцев остались на дверной ручке и на «плечиках», на которых висела куртка. Да-да, следователь Немцов мне рассказал, как дело было, и я лично видел результаты экспертизы. Адвоката уже назначили?

– От адвоката я отказался, – уперся Дубко. – Сам за себя отвечу.

– А зря. Обдумайте этот вопрос.

– Сам! – бросил через плечо Дубко. – Я никого не убивал, не считаю нужным что-то кому-то доказывать.

– Сам – значит сам, – согласился Гуров.

В замке стальной двери загремели ключи. На пороге появился начальник СИЗО. Быстрым цепким взглядом окинул камеру и две фигуры в ней. Ничего не упустил, на все обратил внимание: от выражения лица Дубко до формы карманов брюк Гурова, в которых он прятал руки.

– Время вышло? – понял Гуров.

– Вышло.

Гуров повернулся к Дубко и протянул ему руку. Подполковник ответил на рукопожатие.

– Попробуйте вспомнить, разрыть, вытащить что-то из памяти, – едва слышно произнес Гуров. – Связь через вашего следователя. Что передать жене?

Дубко отпустил руку Льва Ивановича.

– Скажи, что я ее не жду.

– Это как? – опешил Гуров.

– А ты бы своей жене в таком виде показался?! – возмущенно произнес Дубко, обводя контур лица растопыренной пятерней. – Тут фингал, там синяк. Не лицо, а отбивная. Да еще и разогнуться не могу. Жена же по ночам спать не будет, если меня увидит. Нет уж, пусть сидит пока дома. Нечего ей тут делать. Просто скажи, что у меня есть все необходимое. Даже отдельно от других убийц поселили, и это чистая правда. Ну а что, разве не так?

Выйдя из здания СИЗО, Гуров достал сигареты и побрел к ближайшей урне. Снег вокруг нее был усеян серыми островками пепла. Другого места для курения поблизости не оказалось.

Орлову он позвонил тут же, не откладывая на потом. Хотел объяснить как можно мягче, что понабрал себе помощников, потому что без них ни с материалами уголовного дела, ни с результатами экспертизы он бы ознакомиться не смог, а это бы указывало на пустую трату времени. Но Петр Николаевич, как выяснилось, был уже в курсе дела.

– Значит, и Гойда теперь знает о твоем участии в расследовании дела Дубко, – пробормотал он.

– Без него ничего не получилось бы. И да, Петр Николаевич, я тебя реабилитировал. Следак действительно суровый попался. Но – шарит. Рассуждает правильно, я лично проверил. Говорит, что твоего Василь Васильича рановато в преступники записали. Дело шито белыми нитками, только вот ухватиться пока не за что.