Книга Мертвая улика [Сборник], страница 162 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Гуров положил перед генералом распечатанную статью. Орлов взял один из листов, нацепил на нос очки.

– И зачем он тебе?

– Я связываю его временное исчезновение с тем судебным процессом, – объяснил Гуров. – Профессионал своего дела неожиданно пропадает на несколько лет из виду без объяснения причин. Он в своей статье стольких упомянул, что удивительно, как он еще жив. Ничего общего между Дубко и Змеевским не находишь? Связь-то есть.

Орлов пару раз встряхнул листок, держа его обеими руками. Сделал он это скорее машинально, раздумывая об услышанном от Гурова.

– Думаешь, его тоже попросили замолчать?

– Все может быть. Он слишком далеко зашел. И Дубко тоже. Я бы хотел поговорить с этим писателем.

– Поговори.

– Статью-то прочтешь?

– Позже, – откликнулся Орлов и убрал бумаги в стол. – Когда собираешься связаться с этим писателем?

Гуров поправил на левом запястье наручные часы.

– Уже связался. На его официальном сайте указан контактный номер телефона. Трубку снял лично он и, узнав о моем месте работы, сразу же согласился встретиться. Сказал, что могу приехать в любое время. Поэтому я поехал, Петр Николаевич, а вы со Стасом держите меня в курсе, забыв о том, что я нахожусь на больничном.

Михаил Змеевский проживал на юго-востоке Москвы, в районе Марьино. Этот район Лев Иванович знал не очень хорошо, потому доверился навигатору.

Сам же Змеевский вызвался встретить Гурова лично, объяснив это тем, что все равно собирался выйти на прогулку, так почему бы не объединить приятное с полезным?

Дом, возле которого была назначена встреча, располагался напротив станции метро «Марьино». С парковкой здесь были проблемы, и Гуров, бросив машину на первом попавшемся свободном месте, бодро зашагал в нужную сторону.

Змеевского он узнал сразу, потому что уже был знаком с его фото. Как это часто бывает, фотографии в Сети оказались давние. На фото своего сайта на Гурова смотрел представительный бородатый мужчина лет шестидесяти пяти. Он сидел в старинном кресле, держал в руке курительную трубку из красного дерева и был аккуратно причесан. В реальности же Льва Ивановича встретила не очень удачная копия человека, который был изображен на фото. Змеевский оказался несколько шире и больше, чем на снимке, и лицо его тоже оказалось широким. Черты лица разъехались, он был небрит, но взгляд остался прежним – рассеянным, что не могли скрыть очки. Змеевский ждал сыщика возле скамейки, заваленной снегом.

– Полковник Гуров? – Змеевский сморщил переносицу, прищурился, чтобы лучше рассмотреть Льва Ивановича.

– Совершенно верно. Могу показать свое удостоверение.

– Покажите.

Змеевский прищурился еще сильнее. Он взял удостоверение и стал практически водить по нему носом, пытаясь рассмотреть фото.

– Спасибо, – сказал писатель, вернув документ.

– Это вам спасибо за то, что согласились побеседовать, – ответил Гуров.

– Мне есть о чем вспомнить, – пристально взглянул в глаза сыщику писатель. – Ваш рассказ заинтересовал меня. Я даже не предполагал, что старая статья может кого-то заинтересовать спустя тридцать лет.

Лев Иванович почувствовал, как мороз начинает пробирать его через теплую одежду. Между тем Змеевский, казалось, и не думал о каких-то неудобствах, несмотря на то что его тонкое пальто явно не было рассчитано на эксплуатацию при минусовой температуре.