Книга Мертвая улика [Сборник], страница 177 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Лев Иванович отставил тарелку в сторону. Рассказ Стаса был подобен бальзаму на старые раны. Нашли. Живы. Хоть где-то успели.

– Медики уже осмотрели пленниц. – Голос Стаса звучал глухо из-за того, что он неудобно держал телефон, но Гуров не сказал ему об этом. Просто в некоторые моменты сильнее напрягал слух, стараясь ничего не упустить. – Острой необходимости госпитализировать нет, но позже все поедут в больницу на обследование. Поэтому беседуем с ними пока что прямо в квартире. Врачи, разумеется, рядом. Психолог приехал, тоже помогал нам. Наши ребята входную дверь специально настежь распахнули, чтобы девчонки понимали, что они свободны. Они сказали, что никто к ним не прикасался. Ну кроме тех моментов, когда их в «Волгу» затаскивали. Потом тряпочку с хлороформом на лицо, и – «спи, моя красавица». В себя приходили уже в квартире. Без документов, денег и гаджетов. Ах да, и практически без одежды. Одежду они потом получали, но в виде одной футболки и нижнего белья. Обувь им не выдавали – только тонкие носки. Все это делалось для того, чтобы не сбежали, в футболке и носочках в мороз далеко не убежишь. Да, и ни одного острого предмета мы тоже не нашли. Даже пластиковой ложки или вилки. Только бумажные одноразовые тарелки. Ужас. О том, что будет дальше, Меньшов им не говорил, но давал понять, что они нужны ему живыми. Да они и сами догадывались. Держат в плену, водят по врачам, покупают хорошую косметику. В будущем девушек планировалось передать в более опытные руки, а именно переправить за границу, где бы они попросту пошли по рукам. Канал переброски девушек был налажен, эти трое не первые, кто попался. Здесь кроме нас федералы трутся.

– Они-то что здесь забыли?

– Не люблю я их, сам не знаю за что, но сейчас нормальные ребята приехали, – ответил Стас. – Я не подслушивал их разговоры специально, там своя тема, но с одним покурил в сторонке. Он намекнул на то, что в Саудовской Аравии большой спрос на красивых женщин из России. И в Польше. И в Таиланде. Но основная масса все же оседает на Ближнем Востоке, там то бриллианты лопатой гребут, то война на войне. Страшное дело. Подождешь минуту?

Стас отвлекся, заговорив с кем-то из полицейских, но быстро решил вопрос.

– Вот такие дела, Лева, – заключил он. – А девахи славные. Когда мы квартиру вскрыли, одна успела спрятаться и мне чуть не наварила настольной лампой. Потом извинялась, чуть ли не руки целовала. Перепуганные. То плачут, то смеются. Ну ничего, ничего. Главное, что мы их нашли.

– Орлов-то как новость воспринял?

– Ровно. Но это же Орлов. Вся душа у него в погоны ушла. Работа такая.

– Значит, Меньшов слил Лысенко, – задумчиво произнес Гуров. – А в чем он еще признался?

– О, тут все очень интересно, – оживился Стас. – Оба брата Меньшовы признались не только в похищении людей, а еще в разбоях и грабежах. Но оба уверяют, что слушались только одного Лысенко. Он был их руководителем, больше ни о ком они не знают. Подчинялись только ему. Однако сам Лысенко ничего по этому поводу не сказал.

– Так и не заговорил?

– Нет. А ведь над ним тоже кто-то стоит. Мы наткнулись всего лишь на одно звено в очень крепкой цепочке. Все об этом говорит.

– Согласен. – Гуров отнял телефон от онемевшего уха и приложил к другому. – А я тоже времени не терял даром. Побеседовал с одним интересным человеком, который так же, как и покойный подполковник Дубко, шибко заинтересовался вынесенными приговорами, которые получили осужденные в девяносто шестом году. Орлов сказал, что их банду тогда окрестили «рыночными», так как не было у них «официального» названия. Ну это я так. Вдруг ты не знал. Этот писатель в девяносто шестом работал корреспондентом в какой-то газете, что дало ему возможность осветить подробности неправомерных действий судьи, которая отпустила на свободу ублюдков. После этого он стал получать угрозы, а потом у него похитили дочь. Расследование он прекратил, а дочку похитили точно так же, как и наших девчонок: машина, хлороформ, забытье. Очнулась на другом конце Москвы, совершенно одна среди толпы.