Книга Мертвая улика [Сборник], страница 188 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– У вас тоже перерыв? – спросил он, опускаясь на стул.

– Это не обед, – ответил Чахадзе. – Хотел приготовить кофе. Будете?

– Спасибо, не откажусь.

Чахадзе вышел, не выпуская чайника из рук. Гуров прислушался, подошел к двери, закрыл ее плотнее. Он не знал, через сколько минут директор рынка вернется, поэтому действовал быстро. Распахнув двери офисного шкафа, быстро осмотрел папки на полках, потом обошел письменный стол из красного дерева и дернул на себя нижний ящик. Тот чуть не вылетел наружу, так как оказался совершенно пустым. Гуров проделал то же самое с другими ящиками, но и в них не оказалось того, что он искал. Коробка с судебными материалами девяносто шестого года могла быть спрятана целиком, а могла быть уничтожена, при этом архивные документы могли быть разделены на части. Гуров искал хотя бы часть из них.

Он успел обшарить лишь малую часть кабинета и снова занял свое место. Чахадзе вошел в кабинет стремительно, вид при этом был у него крайне озабоченным. Он поставил чайник на подставку, включил его в сеть и подошел к шкафу. У Гурова похолодело в груди – он оставил одну дверцу приоткрытой, хотя ему казалось, что он ее закрывал. Но Чахазе этого не заметил. Он взял с полки две кофейные чашечки, поставил их на стол. Взглянув на часы, цокнул языком.

– Через полчаса я жду посетителя, – сообщил он.

– Значит, у нас еще целых тридцать минут, – улыбнулся Гуров.

– Если хотите, то можете курить здесь, – разрешил Чахадзе. – Я тоже иногда балуюсь. Не стесняйтесь, окно всегда можно открыть.

Гуров решил не оказываться от предложения. Он вышел в приемную, подошел к вешалке, достал сигареты и зажигалку. Вернулся в кабинет и не увидел в нем Чахадзе.

И в этот момент сыщику показалось, что на его бедную голову обрушилась целая вселенная. Стараясь удержать равновесие, он сделал неуверенный шаг вперед, качнулся и схватился за край стола. Второй удар сломал его окончательно. Лев Иванович рухнул на пол, и последнее, что он услышал, был громкий шум, бьющий прямо по ушам. Такой громкий, словно на голову высыпали мешок щебенки.

Гуров почувствовал невероятную сухость во рту. Он попробовал от нее избавиться, проведя языком по губам, но и после ничего не изменилось. Потом он почувствовал боль. Очень сильную, мигом охватившую все тело. Болела именно голова, а в остальных частях тела ощущались отголоски, но и этого хватило для того, чтобы Гуров понял, что на этот раз он легко не отделается.

Он приоткрыл глаза, и окружающее проступило очень четко и остро, до самой мельчайшей подробности. Гуров попытался обозначить свое положение и увидел справа фанерную дверь, а слева окно, замазанное чем-то светлым. Раскладушка, на которой спал Виктор, никуда не исчезла. Ее в собранном виде прислонили к стенке.

Руки полковника были крепко связаны за спиной. Оставалось дождаться момента, когда тошнота возьмет верх, а потом начнется вторая серия пребывания его в заключении.

– Да ладно вам, – прошептал Гуров, прикрыв один глаз от боли. – Серьезно? Опять?

В этот раз он попытался собраться по максимуму. В конце концов, места-то знакомые.

Пошевелив руками, понял, что на этот раз его запястья схвачены сильнее, чем в прошлый. Он попытался ослабить эту хватку, но быстро сообразил, что сделать это не удастся. Нужно было срочно найти какой-нибудь острый предмет. Например, выступающий из общей кладки кирпич или обрезанный край железной трубы, торчащий из стены.