Книга Мертвая улика [Сборник], страница 194 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– И Светлану убрал, и от Дубко избавился, – резюмировал Гуров. – Ух, как удобно! Да тебе повезло, «рыночный». Наверное, не знал, куда деть труп Кольцовой, а тут – опаньки! – самый лютый враг в павильончик заходит. Кто из вас подбросил тело женщины в примерочную: ты или Тимур, который тебе в рот смотрит? Ну ты и падла, Роберт Георгиевич. Все предусмотрел, все рассчитал. Даже помощью бывшего зятя не побрезговал.

– Пожалуй, хватит с тебя, – ледяным тоном произнес Чахадзе. – Мне пора.

– Собирать к Новому году подарки для обездоленных?

Дверь за спиной Чахадзе медленно приоткрылась. Его тут же сорвало со ступенек.

– Боишься… – громко прошептал Гуров. – Даже тени своей боишься.

Он прекрасно осознавал последствия своих слов. Чахадзе встал, сунул руку за пазуху и достал пистолет. Гуров сжал кулаки, готовясь к смерти. И в этот момент в подвале вдруг стало светло и Чахадзе проявился во всей красе. Он стоял с приподнятой рукой, в которой находилось наведенное на Гурова оружие. Директор рынка дернулся и повернул голову в сторону двери, в проеме которой стоял человек. Свет из коридора освещал его со спины, лица видно не было. Только широкий силуэт.

– Не надо, – услышал Гуров голос Стаса Крячко. – Оружие на пол. Руки поднять и лечь лицом на землю.

Чахадзе замешкался.

– Выполнять! – рявкнул Стас.

Директор рынка медленно присел и положил пистолет на пол, после чего так же не спеша распрямился и поднял руки. Стас, продолжая целиться, сделал шаг вперед, и свет на миг померк из-за того, что в проеме возникла фигура спецназовца. Чахадзе будто того и ждал: он вдруг рванулся в сторону окна. Гуров моментально повалился на бок под ноги беглецу. Чахадзе, не ожидавший такой прыти от сыщика, среагировал слишком поздно, поэтому одной ногой перешагнул через Гурова, а другой зацепился за него и упал, не добежав до окна метра два. Стас, не опуская пистолета, приблизился к нему, по пути перешагнув через скрючившегося от боли Гурова.

Чахадзе не двигался. Не сводя с него пистолета, Крячко вынул из кармана одной рукой наручники.

Все еще лежавший на полу Гуров закашлялся. Удар ногой Чахадзе, когда он переступал через Гурова, пришелся ему в солнечное сплетение.

– Сука, достал-таки, – прохрипел он, переваливаясь на спину.

В подвал тут же зашли спецназовцы. Из коридора были слышны голоса и топот тех, кто осматривал дом.

Чахадзе выжил. Он дал заковать себя в наручники и не сопротивлялся даже тогда, когда его с разбитым лицом выводили из подвала. В сторону Гурова он даже не посмотрел.

Сам же Лев Иванович, сидя на ступенях, с уже развязанными руками и ногами, аккуратно ощупывал затылок.

– Гантелей приложил, – сказал он Стасу. – Слушай, он меня накачал чем-то.

– Пойдем на улицу, – взял под руку товарища Стас. – Или сюда врача позвать?

– Сам дойду. Не надо мне помогать, – посуровел Лев Иванович, бодро встал, но вдруг почувствовал, что бетонный пол уходит из-под его ног.

Третьи сутки в Москве шел снег. Царило безветрие. До Нового года оставалась неделя.

Возле КПП припарковался старый «Мерседес». Из автомобиля никто не вышел.

– Значит, по пути домой закинешь меня на Петровку, – напомнил генерал Орлов. – И сам не задерживайся.

– Угу, – буркнул Стас, не отрываясь от мобильного. – Помню, помню.

– Долго еще ждать? – занервничал Орлов.