Книга Легенда преступного мира [Сборник], страница 100 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Было яснее ясного, что главным в организации взрыва «Сессны» был Босфор. Но Ялтанец всю вину взял на себя. Поэтому дело об убийстве Сытнец возбудили в отношении лишь Подпоркина и Ялтанца. Но, помимо убийства Сытнец, началось разбирательство и по другим весьма неприглядным фактам, касающимся их обоих. В отношении Подпоркина началось разбирательство по факту педофилии. В отношении Ялтанца – по вопросу вымогательства. А позже и в отношении Ялтанца тоже было возбуждено дело о педофилии. Как удалось выяснить, тот «племянник», с которым, мягко говоря, «общался» Подпоркин, на самом деле – малолетний любовник Ялтанца. А покопавшись глубже в личной жизни Ялтанца, выяснили, что к истории с малолетним любовником еще имеет отношение все тот же Вулюнене. Было установлено, что он снимал «племянника» Ялтанца в одном из порнографических видеороликов. Теперь педофил-порнограф имел все шансы на одной из ИТК занять «почетное» место в «петушином углу». Не самые веселые времена начинались и для высокопоставленных покровителей Мадам Крап. Появилась информация о том, что Элианохин неожиданно подал заявление о сложении с себя депутатских полномочий, после чего спешно умчался за границу. Благо имелось про запас сразу два иностранных гражданства – французское и испанское.

Получил свое и генерал-завхоз Мусяшкин. В отношении его лично Орлов провел служебное расследование. Завхоза вызвали в главк, где он и был допрошен. Мусяшкин сначала притворялся ничего не знающим и не понимающим. Но Петр смог его «дожать» и получить ответы на интересующие его вопросы. Теперь Мусяшкина ждал суд. Согласно результатам расследования, за злостное, преднамеренное головотяпство предполагалось, что он будет лишен чина, должности, всех званий и наград. Однако, к досаде Орлова, реальный состав преступления, подпадающий под статьи УК, в его действиях ему найти не удалось. Скорее всего, Мусяшкин просто уйдет на пенсию, причем без льгот и привилегий.

Но самое невероятное событие произошло буквально на следующий день после гибели Сытнец. Лев уже сдал их со Стасом общий отчет Орлову, и, учитывая тот факт, что свои дела с Крячко они завершили и теперь до конца выходных могут быть свободны, приятели начали готовиться к своим двухсуточным каникулам. Выходя из здания главка, Гуров краем уха вдруг услышал из разговора на проходной, что опера Дерихватовского райотдела начали обследование брошенного дома Сытнец. По запросу министерства и других не менее значимых контор, туда отправили команду из двух сотрудников Дерихватовского райотдела, а также прикрепленных к ним специалистов-хозяйственников тамошней же районной администрации. Этой команде было поручено составить реестр материальных ценностей особняка, провести осмотр помещений, дать оценку качеству жилья. Поскольку родственников покойной в обозримых пределах найти не представлялось возможным, а контактов с ее родственниками, проживающими за рубежом, не имелось никаких, появилось предложение использовать данный жилой объект для каких-либо социальных нужд. Например, устроить в нем интернат для престарелых или детей-сирот.

И тут Гурова отчего-то внезапно охватило смутное беспокойство. Он вдруг ощутил тревогу за тех, кто начал обследование дома Сытнец. Он уже ехал на своем «Пежо» в сторону дома, как вдруг вспомнил фразу Мадам Крап, брошенную ею, когда они со Стасом явились к ней с визитом. В ходе разговора она неожиданно загадочно сказала: «Будьте гостями. Кто в этот дом без моего согласия войдет, того ветер унесет». Что она имела в виду? Уж не то ли, что любой нежелательный гость ее дома может как-то серьезно пострадать?