Онлайн книга «Легенда преступного мира [Сборник]»
|
Испытывая ужас, Даниил схватил первую попавшуюся бутылку со спиртным, вытащил пробку и принялся глотать. …По истечении двух недель, когда пан Ректор выяснил, что в этом маленьком житейском дельце и улаживать-то нечего и что сосланного можно вернуть в город, и он за ним приехал на дачу, было установлено, что случилось непоправимое. Нет, внешне все было весьма благопристойно, в доме чистенько, Даня выбрит, ибо отец позвонил и предупредил сына о своем визите. А о том, что на даче неладно, говорили Данины горящие адским пламенем глаза, стоящая колом, чрезмерно накрахмаленная сорочка при полном отсутствии каких-либо штанов. Бутылок нигде видно не было, но, когда отец зашел помыть в ванную комнату руки, выяснилось, что вся ванна густо залеплена мокрыми наклейками – «Агдам», «777», «Арарат» (три звезды) и «Столичная». Разразилась культурная катастрофа: сын, двадцать четыре года в рот крепкого не бравший, пребывал в запое. Ректор, вызвав знакомого нарколога и медсестру с капельницей, вышел успокоить нервы на крыльцо – и в очередной раз схватился за сердце и сунул в рот таблетку валидола. Ветер завывал, мертвенный свет луны заливал участок, вокруг чернели сосны и ели, и насколько хватало глаз, снежное поле пузырилось холмиками, из которых торчали кресты. – Это что? – Это не я, это она, – ворочая опухшим языком, промямлил сын. – Это она все. Не поверишь: каждый день хороню, а она все ползает и ползает… …Потом Даниила, ставшего буйным и слезливым, скрутили, кинули на антикварный диван, подвергли чистке кишечника и установке капельницы, а Ректор, перекрестившись, сковырнул один из холмиков. Под ним оказалась удавленная кошка. В старый дачный нужник в глубине сада – последнее Зоино пристанище – Ректор заглядывать побоялся, тем более что от него шла заметенная снегом, но ясно видная, отчетливая цепочка следов, которая, пропетляв вокруг дома, удалялась в сторону шоссе. Сзади похлопали по плечу. Пан Ректор вздрогнул. – Олег. – А, что? Фу! – Дела плохи, – серьезно сообщила нарколог, закуривая, – можем не справиться. Как бы чего не вышло. – Уверена? Она хмыкнула: – Олег, огорчу я тебя сейчас до невозможности. У твоего сына открытая алкогольная тропность. – Откуда ей взяться, тропности? – угрюмо спросил Ректор. – Ты меня хоть раз пьяным видела? – Тебя – нет, – ответила она и со значением посмотрела ему прямо в глаза. Ректор отвел взгляд. – Но он же на дух спиртного не переносил, даже парфюмом почти не пользовался – тошнило от запаха… – Возможно, до поры до времени, пока все хорошо и благополучно, пока нет предпосылок, ему алкоголь был безразличен. А как только складывается, как бы это сказать… длительная психотравмирующая ситуация, то человек моментально хватается за стакан, приучается – и спивается. В считаные дни формирует у себя состояние полной зависимости от алкоголя. – И что же, ты хочешь сказать, что мой сын полный алкоголик? – вскинулся Олег Емельянович. Она щелчком отправила окурок в снег и повысила голос: – Ты меня учить будешь? Или будем человека спасать? Слушай внимательно, если не хочешь, чтобы твой сын закончил жизнь в психушке… – Не может быть, он же до двадцати четырех в рот спиртное не брал, и не тянуло его… – За-мол-чи! – отчеканила она. – Теперь все по-другому. С такой-то наследственностью ему крепче кефира ничего нельзя было даже нюхать. И теперь я лично вижу, что он будет заливать каждый день, и завязать он не в состоянии. Понял? |