Книга Легенда преступного мира [Сборник], страница 142 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Из чего следует, что здесь издеваются над детьми?

Алена Игоревна скрежетнула зубами, но сдержалась от проявления грубости и вежливо ответила:

– Для этого есть все основания. Ребенок – судя по документам, девочка – на улице вообще не появляется. Ее никто никогда не видел. Максимум, что заметили, это возню ребенка вот тут, в палисаднике под окном. Видите, глухой забор?

– Так, – кивнул участковый, оценив качество и высоту указанного заграждения.

– Ребенок вроде бы есть, – продолжала говорить Ведьма-из-опеки, – средства в виде пенсии государством выделяются, а саму девочку никто в глаза не видит. Мать ее из дома практически не выходит, продукты привозят сюда курьеры.

– Ну, наверное, привыкли к самоизоляции, – попытался выдвинуть свою версию образа жизни семьи участковый.

– Вы думаете? – прищурилась она. – Возможно. Но где-то с месяц назад, глубокой ночью, наряд ППС зафиксировал-таки существо, которое, попав в свет фар, встало на четвереньки и сигануло вот сюда, через забор.

Помолчали.

– Так? – требовательно осведомилась Алена Игоревна.

– Не знаю, – признался Даниил. – Это до меня, наверное, было.

– Вот это меня не касается, – отрезала неугомонная чиновница. – Главное то, что средства выделяются, а потребителя таковых никто не видел. Только слышал.

– Что слышал?

– Команды, глухое рычание, удары, как стеком по голенищу. Ясно?

– Нет.

Алена завела глаза под лоб, выражая таким образом, какой же полицейский бестолковый человек, но снова сдержалась.

– Я спрашиваю: есть там кто?

– Наверное, есть, – нехотя признал он.

– Во-о-от. А если есть, и непонятно, что происходит с ребенком, и вдруг что не так, кто будет отвечать?

– Кто? – с неподдельным интересом осведомился участковый.

– Я!

– Ну это же другое дело, – заметил он.

– И вы тоже, – добавила она злорадно. – Уж я постараюсь вменить вам ответственность за это дело.

Пришла пора Даниилу скрипеть зубами.

– Ну, заходим, – скомандовала неуемная Алена.

Она по-хозяйски откинула крючок, на который была закрыта калитка в палисадник – странно хлипкий запор для такого внушительного забора, – и проследовала к крыльцу.

Даниил краем глаза заметил движение в окне, глянул в ту сторону – и волосы зашевелились у него под фуражкой. Из-под подоконника вылезло нечто ужасное: мертвенно бледное лицо с широченным лбом, нависающим над неподвижным единственным глазом, задранным носом с вывернутыми ноздрями. К стеклу прижимались уродливые короткопалые ладони, на которых яркой полосой алела одна-единственная складка.

Существо вылезло – и тотчас скрылось.

Даниил поежился, покосился на спутницу – она вроде бы ничего не видела, а целеустремленно, четким, чуть ли не строевым, шагом следовала к крыльцу. Дверь в дом участковому не нравилась – дорогая, красивая, металлическая, обитая кожей, да еще и с телескопическим глазком. Опыт подсказывал, что за подобные двери лучше не лезть. Нет там ничего полезного, кроме шипящего клубка правдорубов-правдоискателей, помешанных на правах бесправных меньшинств, чьи права регулярно попираются полицейскими, постоянно превышающими свои правомочия…

Короче говоря, соваться за эту дверь не хотелось.

– Может, не надо? – промямлил Даниил, но Алена Игоревна, пробормотав: «Йог твою мать», сама вдавила кнопку звонка. За дверью заиграла «Лакримоза», мягко, негромко спросили: