Книга Воровской дневник [Сборник], страница 166 – Николай Леонов, Алексей Макеев

«А ты думала, что они сбежали, – подумал он, мысленно обращаясь к Марине. – Других мыслей у тебя и не было».

– Перчатки есть? – спросил он у оперативника и присел на корточки.

Инга лежала на животе, повернув голову в сторону. Вытянутые вперед руки были слегка согнуты в локтях, одна нога – в колене, и казалось, что она перед смертью пыталась куда-то ползти. На ней был короткий шелковый халат, из-под которого виднелись трусики цвета спелого апельсина. Гуров наклонился, чтобы осмотреть ее лицо. Следов, которые украшали лицо Андрея Тихомирова, он не нашел, но выводы было делать рано. Пробежался по трупу взглядом. Крови нет, ран нет. Тоже «ушла» по непонятной причине?

– Привет, – раздался рядом знакомый голос.

Это был судмедэксперт, который осматривал тело Андрея на парковке. Он опустился на корточки рядом.

– Здравствуйте, – ответил Лев. – Вы специально меня преследуете?

– Я женат двадцать семь лет, – ухмыльнулся судмедэксперт. – Так что у тебя никаких шансов.

Было видно, что он устал, но все еще пытался шутить. Для Гурова день тоже не прошел даром. Глоток хорошей водки мог бы придать сил, но этого не произошло. Зря согласился выпить.

– А я уж было размечтался, – признался Лев. – Непростая смена у вас сегодня. Что скажете?

– Скажу, что хреново выглядишь. И добавлю, что трупу примерно неделя. Или чуть больше. Смерть наступила вот на этом самом месте.

– То есть смерть наступила примерно в то же время, когда умер Андрей Тихомиров?

– Так точно. Для пущей убедительности нужно вскрыть это шикарное тело и озаботиться путешествием в страну, полную тайн, которые скрывает великий и могучий человеческий организм. Он ведь многое может рассказать о своей прошлой жизни, несмотря на то, что сейчас покоится с миром. Игорь Федорович тоже ждет результатов. Ты в соседней комнате был?

– Нет, а что там?

– Загляни.

Гуров поднялся, стянул с рук перчатки и с сожалением посмотрел на тело. «Красивая какая, – подумал он. – Права была Марина: глаз не оторвать. И как же тебя угораздило?»

В дверях появился Гойда, за его спиной мелькнула голова Стаса. Гуров подошел к ним.

– Ну как? – спросил Игорь Федорович. – Инга Афанасовна Бернштейн, тридцати двух лет. Родилась, прописана и проживает в Москве. Но эту квартиру она снимает. Владельцам уже позвонили, они сказали, что квартиру сняла сама Инга. Никаких подозрений у них не возникло. Москвичка, честно поведала грустную историю о том, что просто съехала от родителей.

– Что в соседней комнате? – спросил Гуров. – Судмедэксперт порекомендовал туда зайти.

– Он просто рад тому, что я проторчу здесь до утра вместе с ним. Дверь напротив. Там уже поработали.

Лев толкнул дверь и оказался в довольно просторной спальне, бо́льшую часть которой занимала двуспальная кровать. Возле нее расположился лакированный журнальный столик, а на нем красовались одна-единственная тарелка и стакан. Посуда была пустой, но на поверхности тарелки сохранились светлые разводы, оставшиеся, очевидно, после какого-то соуса.

– Милости прошу, гости дорогие, – пригласил Гойда, и Стас с Гуровым перешагнули через порог.

Лев остановился перед кроватью. Она была не заправлена, и большое смятое покрывало яично-желтого цвета, брошенное в центр спального ложа, указывало на то, что ее даже не пытались заправить.