Книга Смерть по расчету [Сборник], страница 175 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Лев распрощался с огорченной неудачным допросом следователем и на машине поспешил в музей. В кармане у него лежало разрешение на обыск, но обследовать музей сейчас он не желал. Хотя после допроса в кабинете следователя прокуратуры его одолевали сомнения относительно виновности Яковлева. Он внимательно разглядывал фигуру чиновника и наблюдал за его движениями, мысленно примеряя ему монашеское одеяние. И вот теперь думал, что на видеозаписи не Яковлев собственной персоной, а кто-то другой – уж слишком коренастым и плечистым был рыжий коротышка, да и движения у него были резкими и рублеными, совсем не похожими на плавные жесты монаха.

Гуров сел в автомобиль, но медлил поворачивать ключ в замке зажигания. Он снова раз за разом перебирал в уме всех подозреваемых: у кого же из них нет алиби на ночь побега Завьялова из музея и пропажи настоящей коллекции монет.

Симонова с Пыжовым под стражей, он не брал их в расчет. Алчная парочка гонялась за монетами, даже не подозревая, что похитила лишь ювелирную подделку, и после тщательной проверки их ждало бы разочарование. Тем более в ночь похищения у каждого было алиби – Марьяна спала в кровати с опостылевшим старым мужем, а Пыжов провел ночь в гостинице со своей начальницей; опрос работников и клиентов гостиницы это подтвердил – любовники с вечера до утра не выходили из номера.

Остаются снова Костяков, Яковлев и рабочие. Но строители настаивают на своей непричастности, а суд встанет на их сторону: прямых доказательств совершения преступления против них нет, зато есть показания хозяйки квартиры и жены прораба о том, что в ту ночь вся бригада сладко спала после тяжелого трудового дня. Так что остается вести бесконечные допросы в надежде поймать их на несостыковке, а также прочесывать каждый сантиметр в музее и на квартире, где они могли спрятать украденное.

Алиби чиновника под вопросом, но Гуров убедился, что тот не исполнял роль монаха, который запечатлен на записи с камер видеонаблюдения музея. А вот подобраться поближе к подозрительному рыжему коротышке не удается из-за покровителей среди государственных служащих. Чтобы сломать эту неформальную защиту, необходимы опять же убедительные доказательства, что Яковлев похитил ценнейшую коллекцию монет.

Лев Иванович снова вернулся в СИЗО, чтобы переговорить с прорабом Безугловым, он не видел его со дня задержания, и вполне может быть, что несколько дней за решеткой сделали мужчину сговорчивым.

За те несколько суток, что он провел в СИЗО, Безуглов зарос белесой щетиной, глаза ввалились, а налитые щеки обвисли унылыми мешками. Даже одежда, казалось, стала ему большой, рубашка торчала пузырем на груди, а штаны то и дело сваливались из-за отсутствия ремня.

Вопросы Гурова про алиби и похищение монет он выслушал равнодушно, вяло кивал в нужных местах, подтверждая свои слова, записанные в протоколе.

На вопрос о Марьяне и Яковлеве, об их посиделках с шашлыками прораб вздрогнул, но потом пожал плечами, мол, ничего особенного, обычные посиделки. Гуров уточнил, состоял ли Безуглов с музейной дивой-бухгалтершей в интимных отношениях, на что тот лишь цокнул языком и отрицательно мотнул головой. А на попытку перейти к теме двойной бухгалтерии у прораба окаменело лицо, и он выдавал односложные ответы, как автомат: «Да», «Нет», «Не знаю».