Книга Смерть по расчету [Сборник], страница 198 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Завьялов застыл в испуганном изумлении, даже через грязь было видно, как побледнело его лицо; в животе заурчало, и он сжался от приступа боли в желудке.

Крячко нервно оглянулся, проводить химчистку салона автомобиля ему совсем не хотелось.

– Так, повезли его в дежурную больницу, пока не поздно. Вызывай дежурную опергруппу в парк, пускай осмотрят, чего он там собирался уничтожить.

Завьялов побледнел еще больше.

– Только пообещайте мне, что об этом никто не узнает, – заявил он. Требования задержанного разозлили Стаса, уставшего за длинную ночь.

– Послушай, Олег! Я доступным языком сейчас объясню: в музее пропала коллекция в ночь твоего дежурства. Твои рассказы о голосах, человеке-невидимке, укравшем альбом с монетами, твои попытки прикрыться якобы болезнью всего лишь попытка закосить под дурачка. По факту ты последний держал монеты в руках, врач не считает тебя сумасшедшим, а сегодня мы поймали тебя в парке музея, когда ты доставал что-то из тайничка и пытался проглотить.

Ты в одном шаге от тюремного срока, длинного тюремного срока. И он начнется прямо сейчас, если ты не перестанешь нести чушь про тайны! Понятно?

Завьялов трясущимися руками вытер пот со лба рукавом куртки и затряс головой:

– Не надо в тюрьму, умоляю! Я все расскажу, все. Только давайте уедем отсюда. Она же скоро должна прийти, и, если увидит меня здесь, будет плохо.

– Что ты достал из тайника? – рявкнул Стас.

– Записки со стихами, – мужчина вытащил из кармана куртки измятые клочки бумаги.

Оперативники уставились на кучку на ладони Завьялова.

– Это что?

– Умоляю, давайте отъедем хотя бы на соседнюю улицу. Я не хочу, чтобы меня видел кто-либо из сотрудников музея, – принялся ныть мужчина. – Я все объясню, клянусь!

Стас вопросительно взглянул на Гурова, и тот еле заметно кивнул – поехали.

После того как они удалились от музея метров на триста, Завьялов облегченно вздохнул и вытянул руку, в которой находилась кучка бумаги.

– Понимаете, это честь женщины, вот здесь, в моей руке. К моему ужасу, честь женщины, сердце моей жены и сердце моего друга.

– Меньше патетики, что делал в парке? – Крячко по-прежнему был злой и уставший из-за бессонной ночи, а еще этот клоун что-то про стихи говорит.

– Здесь мои послания и подарок для одной прекрасной феи, богини. Она моя коллега и, к моему ужасу, жена моего старого друга. Так вышло, судьба иногда бывает слепа и невероятно жестока.

– Вы встречались с Марьяной Симоновой, – осенило вдруг Гурова.

В ответ полноватый мужчина покраснел и смущенно просипел:

– Да, вот посвященные ей стихи. Я сам сочинил.

– Не надо стихов! Что вы делали в парке? – настаивал Крячко.

Завьялов испуганно дернулся и торопливо принялся объяснять:

– На Новый год, так вышло, это было случайностью. Вернее, не случайно, я давно влюблен в Марьяну, с первого дня, как увидел ее. Лидия, конечно, прекрасная жена и мать, но она обычная женщина, страсть к ней исчезла. А Марьяна – богиня! Когда я увидел ее впервые, то понял, что пропал. Разумеется, ничего не позволял себе лишнего, ведь она молодая женщина, моя коллега, жена моего друга. Я сдерживал свои чувства как мог, но на корпоративе перед Новым годом все и произошло, она сама меня… ну вы понимаете. Это было как волшебство, как новогодняя сказка. Хотя, конечно, меня жутко мучило раскаяние. В общем, на этой почве снова случился срыв, – внутри у Завьялова громко заурчало, и он смущенно кашлянул. – После того что между нами произошло, моя любовь стала еще ярче, теперь я вожделел Марьяну Андреевну. Я ведь знал теперь вкус ее губ и сладость ее тела. Я стал писал ей стихи, подарил на Новый год браслет, но она смутилась, отказалась его принимать. Моя страсть пылала внутри, мне приходилось писать ей письма, послания, стихи и прятать в тайнике, который я сделал в дереве. Ведь на работе, дома, кругом была опасность, что эти послания найдут и столько жизней будет разрушено – моя, Лиды, семейная жизнь Владимира и Марьяны. Да, Владимир Ильич мой руководитель, я бы даже назвал его своим другом, но противостоять своим чувствам я не смог. Вы ведь видели эту женщину? Любой мужчина будет покорен ею!