Книга Пропавший голос [Сборник], страница 133 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Куда же направилась эта машина? – спросил Лев Иванович.

Он вдруг понял, что это хоть какая-то зацепка.

– Куда? Вон на том перекрестке свернула влево, в сторону улицы Паустовского, и больше я ее не видел. Не знаю, кто это был и что тут делал, но у меня возникло такое ощущение, что человек, сидевший в этой машине, здесь что-то высматривал.

Гуров поблагодарил Абрамяна, оставил ему свою визитку и напоследок поинтересовался, не знает ли тот своих соседей справа.

– Я немного знаком с ними, – ответил профессор. – Это дом академика Самойлина. Здесь он бывает довольно редко. Чаще по выходным. Впрочем, позвоните в калитку. Может быть, кто-то и откликнется.

Однако из дома Самойлина никто не вышел.

Лев Иванович перешел на другую сторону улицы и позвонил в калитку гламурного коттеджа, раскрашенного в стиле Пикассо.

Молодой ломовик, вышедший из дома, не слишком-то приязненно осведомился, кто пришел и по какому поводу. Увидев служебное удостоверение сыщика, хозяин дома сразу заявил, что никого не видел и ничего не знает, после чего, ни секунды не мешкая, скрылся за калиткой.

Жильцы еще двух домов, стоявших в этом ряду, оказались куда более адекватными людьми, но какой-либо полезной информации дать полковнику не смогли.

Гуров попрощался с бабулей из коттеджа, построенного в форме рыцарского замка. Она уже знала о пропаже, приключившейся у Фомининых, и все жалостливо сетовала по поводу того, что бедного котика могли украсть какие-то лиходеи.

После этого подошел к Стасу, который что-то горячо обсуждал с соседом той старушки. Оказалось, что этот гражданин был крупным специалистом в области зоологии, открывшим в Подмосковье новый подвид мыши полевой. Он тоже знал об исчезновении Тибета и имел на этот счет свою точку зрения. Этот ученый муж считал, что кот запросто мог уйти от Фомининых сам, поскольку в нем, вероятнее всего, проснулись дикие гены. Они-то и принудили своего обладателя покинуть дом и податься в вольную природную среду.

– Вот давайте возьмем для примера моего Барсика. – Хозяин дома указал на здоровенного лохматого котяру, копию дикого манула, который стоял позади него и с очевидным подозрением рассматривал незнакомцев. – Он как зимой, так и летом может на добрую неделю уйти из дому. Ходит по лесам, охотится на мелких зверьков и птиц, потом возвращается. Поест чего-то домашнего, отоспится и опять отправляется в лес. Ему уже лет семь. Он все время ведет полудикий образ жизни. Так что я нисколько не исключаю, что и кот Фомининых мог вспомнить, кто он такой есть по природе своей, и уйти в леса. Кстати, если, конечно, не секрет, почему поисками этого кота занялось такое серьезное ведомство, как ваше?

– Видите ли, этот кот сам по себе, просто как представитель редчайшей породы, стоит многих миллионов, пусть даже и в рублях. Но с учетом того, что он, вполне возможно, вообще является последним из тибетцев, его стоимость может достигать миллионов уже в долларах, – ответил Лев Иванович с некоторой значительностью в голосе.

– Поэтому-то мы в первую очередь и предполагаем, что кота могли похитить, – добавил Станислав Васильевич.

Услышав вопрос Гурова о том, сколь падок Барсик на валерьянку, зоолог отрицательно покрутил головой, усмехнулся и проговорил:

– Он в этом смысле стопроцентный трезвенник. Да, был такой случай. Его лет пять назад пытались украсть, пробовали приманить валерьянкой. Я вот как об этом узнал. Домой приехал, а вон там, подле ворот, в траве стоит мисочка, а в ней какая-то жидкость. Понюхал – валерьянка. Идут мимо соседи, рассказывают, что сегодня через окно видели, как два каких-то поганца пытались поймать Барсика. Так он их так деранул своими когтями, что они тут же запрыгнули в свою машину и дали отсюда ходу. Кстати, а кот Фомининых валерьянку любил?