Книга Пропавший голос [Сборник], страница 190 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Как-то раз он по секрету рассказал Бену про свои забавы с четой Фэндлеров.

Тот усмехнулся и иронично поинтересовался:

– Была тебе охота залазить на эту тетку? Хочешь попробовать настоящий секс? Поехали со мной.

Они на дорогом лимузине Бена отправились в какие-то трущобы. Ленька в жизни не мог бы подумать, что в Штатах может быть такая дыра, населенная афроамериканцами и латиносами, то есть выходцами из Южной Америки. Бен рассказал приятелю, что здесь есть девчонки, еще сопливых возрастов, которые подрабатывают, оказывают мужчинам кое-какие услуги, именуемые быстрым сексом. Они сняли двух цветных пигалиц.

Когда парни ехали назад, Бен жизнерадостно хохотал над нерешительностью своего русского друга, который лишь по его настоянию решился на то, ради чего они туда и потащились. Потом ребята еще пару раз ездили в трущобы развлекаться. Услуги юных жриц любви всегда оплачивал Бен. Он объяснял это тем, что Ленька – его лучший друг, для которого ему ничего не жаль.

В городке Олдхилл, где довелось жить Леньке, в других местных школах учились еще два выходца из России. С девушкой из Подмосковья он случайно познакомился, когда пришел поглазеть на местный гей-парад.

Собственно говоря, Ленька поступил так во многом потому, что на этом настаивала администрация школы. Парень узнал, что посещение подобных мероприятий повышает его личный рейтинг и шансы на то, что однажды он сможет натурализоваться в США. Впрочем, самый высокий рейтинг получали те люди, которые сами стали членами ЛГБТ, а тем более – трансгендерами. А вот уклонение от посещения гей-парада хотя бы в качестве зрителя воспринималось как вызов, брошенный демократическим принципам гуманизма и толерантности, и было наказуемо. Например, снижением того же самого рейтинга.

Надя сама подошла к нему, угадав в нем русского. Она поздоровалась, представилась и спросила, из каких он краев и как обстоят дела с его учебой. Завязался разговор, из которого Фоминин понял, что соотечественница, в отличие от него самого, жизнью в Штатах основательно разочарована. По словам Надежды, от гей-парада ее тошнило.

Ленька был поражен. Как можно не восхищаться этой чудо-страной? Но Надя его восторгов не разделяла. Вскоре он краем уха услышал, что она досрочно улетела домой.

Еще с одним россиянином Ленька познакомился на местной выставке современного искусства. Он увидел абстракционистское полотно а-ля Дали, подписанное русской фамилией «Дубрищев», и постарался разыскать новоявленного мэтра авангардного изобразительного творчества. Таковым оказался весьма шустрый парнишка с хитрым, постоянно бегающим взглядом, назвавшийся Игорем. В Штаты Дубрищев приехал с Рязанщины. Как выяснилось из разговора, земляк Есенина к поэзии никакого отношения не имел, а вот по части бизнеса хватка у него была железная.

Попав в США, Игорь сначала попробовал наладить среди бывших соотечественников торговлю российскими медпрепаратами. Он даже ухитрился наладить поставку нашего цитрамона, корвалола, пектусина и прочего через туристов. Но с какого-то момента им вдруг заинтересовались местные налоговики, и Дубрищев тут же свернулся.

Однажды он попал на такую же выставку и вдруг сообразил, что это и есть его шанс на успех. Теперь Игорь все свободное время проводил за мольбертом. На местном радио за нехилые бабки он сделал себе беззастенчивую рекламу, и дело пошло. Уже около полугода Дубрищев являлся участником местных вернисажей. Его рейтинг уже зашкаливал, картины расходились, как горячие пирожки. Он собирался расширить поле своей деятельности на весь штат.