Книга Пропавший голос [Сборник], страница 54 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Где же ты деньги взяла?

– У соседки украла, – без особого сожаления призналась Дарина в криминале. – Эта тетка та еще скряга. Таких свет не видывал. Заначка у нее всегда есть. Вот я и подумала, что у нее эти деньги просто по коробочкам лежат, а мне пользу принесут. Потом верну ей все до копеечки.

– Ты что, в квартиру к ней влезла? – осведомилась Ольга.

– Ну да. Я в коммуналке живу, у нее комната через стенку, балконами соединяется, – ответила Дарина. – Через балкон я и влезла.

– Она не догадалась?

– Может, теперь уже и догадалась, а тогда нет. Она же не каждый день свои накопления пересчитывала.

– Откуда же ты узнала, что у нее деньги есть?

– Сама хвасталась. И даже показывала один раз. Она немного странненькая, тетка эта. Знаешь, сколько у нее денег? Валом. На всех полках в шкафу, в тумбочках, под матрасом на кровати и даже в холодильнике. Она их по коробочкам раскладывает и тарит по углам. Сама живет в дешевой коммуналке с протекающим сортиром, ходит в обносках, которые на помойке найдет, ест кашу овсяную на воде и сухари из соседского хлеба. Да-да, не из своего. У кого хлеб начинает плесневеть, она заберет, обрежет, в духовке сушит, потом в кипятке размачивает и ест.

– А ты про деньги не преувеличиваешь? Просто странно. Откуда ей их взять?

– Пенсию по потере кормильца получает. Муж у нее, говорят, военным был, пост нехилый занимал, а потом погиб при исполнении. В горячую точку послали, он оттуда не вернулся. Вот соседка и тронулась умом. Квартиру продала или дом, точно не помню, переехала в нашу коммуналку, с тех пор там и живет.

– А родители твои где? – спросила Ольга.

– Родителей у меня два года как нет, – чуть запнувшись, ответила Дарина.

– А у меня мама жива, в Мурманске осталась. Я ей писать обещала, звонить каждую неделю, а сама вот тут оказалась. Не представляю, что она сейчас чувствует.

– Так почему же она тебя не ищет? – искренне возмутилась Дарина. – Ладно я. Меня искать некому. По мне и плакать-то никто не станет, но ты – другое дело.

– Они сказали, мама думает, что у меня все в порядке. Поэтому нет никакого смысла надеяться на то, что она меня спасет, – проговорила Ольга.

– Как это так? Неужели она может думать, что у тебя все отлично, если ты не пишешь и не звонишь? – заявила Дарина.

– Да потому, что они делают это за меня, – воскликнула Ольга. – Рыжая проболталась. Она у них вообще не особо умная. Как-то пришла кормить меня, а я ревела. Так эта особа мне и ляпнула, что нечего нюни распускать. Привыкай, дескать, теперь это твоя жизнь. Я ей про маму, мол, она меня искать будет. Тут рыжая и заявила, что мама моя со мной регулярно общается и дальше будет. До тех пор, пока им все это не надоест.

После этого пленницы какое-то время молчали, каждая думала о своем. Затем Ольга поведала подруге по несчастью о том, как ей удалось вынести штопор, чтобы проделать дыру в соседнюю комнату, описала двор и дом, в котором их держали похитители.

Дарина рассказала, что раньше жила в комнате с другой девушкой, Татьяной. Это было еще до того, как ей самой пришлось ходить в гостевой домик. Татьяна почти всегда молчала или плакала. Заточение она переносила очень плохо, гораздо хуже, чем Дарина.

Однажды, после очередного посещения гостевого домика, у Татьяны случился нервный срыв. В тот день негодяи, захватившие девушек, принесли ее в комнату на руках. Идти сама она не могла. Они бросили ее на кровать и ушли. Выглядела девушка жутко. Синяки и кровоподтеки по всему телу, свежие порезы на плечах и ягодицах, как будто ее ножом полосовали.