Книга Постороннее лицо [Сборник], страница 191 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Скажите, Екатерина Михайловна, а вам никто не предлагал подъехать в сам банк с личными документами, чтобы раз и навсегда прояснить эту ситуацию и вынудить сотрудников этого учреждения убрать ваш телефон из их базы данных?

– На горячей линии предлагали. Не в самый первый раз, но потом точно, один молодой человек говорил об этом. Вернее сказать, он озвучил два варианта: подъехать в банк или прислать письмо в кредитный отдел, дал мне их электронный адрес. Похоже, что его не было в интернете. Я человек очень занятой, поэтому выбрала второй вариант и отправила письмо, но разумеется, не стала прилагать к нему никаких копий своих документов. От таких товарищей можно ожидать буквально чего угодно. Вдруг через несколько месяцев выяснилось бы, что я взяла там кредит и не отдаю его?

– Так, понятно. Что в итоге?

– На некоторое время они от меня отстали, а потом все повторилось вновь. На горячей линии твердили одно и то же. Дескать, подъезжайте в банк и разбирайтесь.

– Что вы сделали?

– Понимаете, Лев Иванович, это все для меня очень сложно, почти невозможно. Судите сами. Нужно отпроситься с работы, взять документы и убить свободный день на то, чтобы кому-то доказать, что я не верблюд! Я с удовольствием посвятила это время уборке дома или банальному отдыху с книжкой, общению с родными, в конце концов. Тогда ведь мы жили не вместе и виделись от случая к случаю. Да и вообще я и есть тот самый редкий специалист, которого сложно заменить на площадке даже на один день. Ведь нового человека нужно готовить, и все равно он не сориентируется и обязательно где-нибудь жутко накосячит. Главный режиссер в итоге все равно спросит с меня, да и потом еще сто раз припомнит. Так что отпрашиваться себе дороже. Серьезно, я когда ногу ломала, все равно работала. Даже на рентген или к врачу меня возили в перерывах между съемками. Так что я не отпрашивалась и в банк не ездила. Позвоню на горячую линию, поору, от меня отстанут, а потом дальше, по уже устоявшейся схеме.

– Но вы сказали, что прошли через эпопею. Значит, в итоге все закончилось, не так ли?

– Да, конечно, – ответила Екатерина.

– Интересно знать, что именно вы для этого сделали?

– Однажды мне позвонила Елена Станиславовна, начальник кредитного отдела. Точнее, это была серия из четырех или пяти звонков, подряд, на протяжении нескольких дней.

– Раньше она вам не звонила?

– Не знаю, я сама звонила в кредитный отдел, но это было достаточно давно, и женщина, с которой я общалась, не представлялась. По голосу я ее не узнала, впрочем, могла и просто не запомнить, времени ведь прошло немало. Другие неофиты то называли свои имена, то нет. Возможно, я просто не сразу запомнила ее, или же она действительно звонила мне впервые. Утверждать не стану.

– Что было в итоге?

– Сначала как обычно. То есть она представилась и спросила Олесю Ярославовну, а я заученно ответила, что такой здесь нет. Дама уточнила, давно ли у меня этот номер, и отключилась. На следующий день беседа повторилась, только теперь она еще и поинтересовалась, знаком ли мне Крупьяк Вячеслав. Я ответила, что нет, и эта женщина отключилась. На третий день она повторила все то же самое. Я сорвалась, буквально слетела с катушек, назвала себя и стала вопить о том, как они меня достали. Я давно уже устала объяснять, что к этому Крупьяку не имею никакого отношения, не знаю его. В выражениях я нисколько не стеснялась, использовала весь лексикон, которым владела. Я, знаете ли, Лев Иванович, вполне способна заткнуть за пояс с десяток портовых грузчиков в этом вопросе, уж поверьте на слово. У меня каждый день больше сотни мужиков в прямом подчинении, и половина из них цензурных слов совсем не понимает.