Книга Постороннее лицо [Сборник], страница 204 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Было очень страшно, да? Признайся честно! – немедленно ввернул Стас.

– Порой тревожно, – ответила девушка. – Но бояться я себе запретила. Излишняя нервозность тоже может выдать. Так что я вела себя скорее нагловато, в рамках легенды, разумеется.

– Хорошо, это очень правильно. Но пока мы получали от тебя лишь разрозненные сведения. Поэтому сейчас суммируй, пожалуйста, всю информацию, полученную тобой, рассказывай со всеми возможными подробностями, постарайся не упустить ничего важного.

– Для начала скажу, что этот отдел – настоящий серпентарий. Подобное ощущение возникает даже у человека, уже работавшего в дамских коллективах. Создается впечатление, что все недолюбливают всех, настороженны изначально, с подачи начальницы, кстати говоря.

– Ты права. Атмосфера в коллективе часто зависит от начальника.

– Ага. Рыба гниет с головы. Моя бабушка любила так говорить.

– Наверное, она была права.

– К слову сказать, девушки Елену Станиславовну дружно не любят, считают глупой выскочкой и легкомысленной вертихвосткой, с удовольствием сплетничают за ее спиной. Это делают все, даже особы, приближенные к начальству. Таких несколько. Вот я для вас набросала список имен. Возьмите и флешку с подробной информацией по схеме мошенничества. Тут все, что мне удалось скачать. Она, кстати, достаточно проста и изящна одновременно. Не думаю, что ее придумала сама Елена. Ей такое не под силу.

– Ладно, с этим разберемся потом. Сейчас не терпится узнать подробности.

– На подставное лицо выдается кредит. Сумма всегда не слишком велика, чтобы не привлекать внимания и не выбиваться из общего ряда. Кроме того, солидные кредиты проверяются тщательней. Иногда они должны быть одобрены высшим руководством. Откуда берутся личные документы, я сказать не могу. Возможно, они украдены или подделаны. Нельзя исключать, что вне стен банка у преступников имеются сообщники. Все контактные данные заемщика берутся с потолка или из поддельных документов. Их никто не проверяет. На нестыковки разного рода оператор, которая, разумеется, в доле, смотрит сквозь пальцы. Я допускаю, что на это есть отдельное распоряжение Соколовой. Проходит некоторое время, от нескольких месяцев до полугода, и сотрудники отдела начинают звонить по номеру, указанному в договоре. Разумеется, тут же выясняется, что человек этот носит другое имя и кредита не брал. То же и с контактным лицом. Но никто не делает соответствующих пометок и в службу безопасности данные не подает. Периодически людей теребят звонками, но не слишком настойчиво и совсем не давят, хотят как можно дольше тянуть время.

– А если человек сам придет в банк, предоставит документы и докажет свою непричастность к кредиту?

– Его телефон убирают из базы данных и оставляют в покое. Кредит объявляют проблемным и передают информацию в службу безопасности. Но люди, как правило, это делают далеко не сразу. Они полагают, что их устных объяснений вполне достаточно, или просто заняты на работе и не могут посвятить этому время.

– Что происходит потом?

– Сотрудники банка, а также их начальница где-то с полгода изображают активную работу с клиентом. В итоге кредит объявляется проблемным. Если на тот момент люди, которым звонили сотрудники банка, не сумели доказать, что они тут ни при чем, то их начинают доставать уже коллекторы. Они угрожают судебными исками, расправой, в общем, не стесняются ни в выражениях, ни в средствах. В ход идут записи телефонных разговоров, вернее, нарезка из фраз, где перевернут их изначальный смысл. Например, человек отвечает, что знает должника или позвонит ему и так далее. В некоторых случаях дело дошло до судебных разбирательств. Люди были вынуждены доказывать свою непричастность к чужому займу. А одному мужчине пришлось выплачивать его. Он оказался однофамильцем должника с такими же инициалами. Когда ему звонили, он в растерянности подтвердил свою личность, и об этом, естественно, сохранилась запись.