Книга Горячее прошлое [сборник], страница 57 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Нет жратвы, терпи.

– Не могу я терпеть, ты же знаешь!

Да, Ткач знал. Хиляк Вовчик с шести лет страдал сахарным диабетом. Диета и питание по часам было главной темой для обсуждения в семье. Вовчика ругали за то, что он ел много или мало. Ему влетало, когда он забывал сделать инъекцию, загуливался на улице и пропускал обед. Короче, в детстве жизнь Вовчика была не намного веселее, чем во взрослом возрасте. Ткач удивлялся, как тот вообще дожил до тридцати семи. По его представлениям, братец едва ли мог рассчитывать пересечь тридцатилетний рубеж, с его-то рассеянностью и недальновидностью.

Пока была жива мать, на ее плечах лежало бремя заботы о своевременном пополнении запаса инсулина, приготовлении пищи, пригодной для сына, и контроле за ее приемом. Когда же матери не стало, все это автоматически перешло на Ткача. Но сейчас он ничем не мог помочь брату. Инсулин, совсем малый запас, который он забрал из «Нивы», нужно было приберечь на самый крайний случай. Еды же в глуши, в которую их занесло, взять было негде.

– Ладно, оставайся здесь. Пойду поищу, может, удастся стащить для тебя что-то съестное у местных, – заявил Ткач.

– Не оставляй меня, – взмолился Вовчик. – Я пойду с тобой. Я смогу!

– Ты что, сдурел? – Ткач нахмурился. – Думаешь, я тебя здесь брошу?

– А разве нет? Уйдешь, а я сдохну здесь от голода и холода, – поныл Вовчик.

– Заткнись! – Ткач отвесил брату увесистую оплеуху. – Еще раз заведешь такой разговор, я тебя и в самом деле брошу.

Он развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. За спиной Ткач слышал тихие всхлипывания. Брат снова разнюнился.

Минут через двадцать Ткач вышел к домам. Он понятия не имел о том, что это за деревня. В темноте указателей не увидеть. Но ночь играла ему на руку. Местные жители спали мирным сном, так что можно было надеяться без помех поживиться в их сараях. На мясо Ткач не рассчитывал, ему бы хоть картошки найти или соленостей каких-никаких.

Он осторожно прошел крайнюю улицу из конца в конец, приглядел домишко, стоявший немного в стороне от основного ряда. Эта изба покосилась, выглядела развалюхой, но по всем признакам была обитаемой. Собак хозяин не держал, иначе они давно разбрехались бы.

В дом Ткач не полез, направился сразу к сараю, оказавшемуся не запертым, пошарил по стене возле двери, нащупал фонарь.

«Отлично, пока предположения оправдываются! – обрадовался он, включил фонарь, посветил перед собой. – Ага, и съестное имеется».

Ткач увидел в центре сарая крышку погреба и еще больше воодушевился.

В погреб вела старенькая лестница. Ткач с сомнением покачал головой. Выдержит ли она его вес? Эта хилая конструкция явно не была рассчитана на сто двадцать кило. Однако на деле лестница оказалась намного крепче, чем выглядела.

Ткач спустился в погреб, обследовал полки. Разнообразием разносолов хозяин хибары похвастаться не мог, но пара десятков банок в погребе нашлась. Ткач выбрал огурчики, нагреб из деревянного короба картошки, для себя взял баночку варенья и собрался уходить.

Разворачиваясь, он зацепил ботинком дерюжку, которая лежала сбоку от стеллажей с консервацией. Тряпка поднялась, и Ткач довольно рассмеялся. Под дерюжкой, прямо на полу лежали стеклянные банки с жестяными крышками.

«Ну вот, совсем другое дело, – подумал произнес Ткач. – Теперь у нас полный комплект».