Книга Горячее прошлое [сборник], страница 85 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Клиент был взят прямо при въезде в Реутов. Без шума и почти без сопротивления. По стечению обстоятельств именно в том месте таксист решил снова пополнить запас горючего, а пассажир захотел размять ноги и посетить уборную. Там его и повязали.

Он оказался в управлении и не получил ни единой минуты на раздумья. На голову ему хлынул такой поток информации, что Мах не выдержал и начал петь, как курский соловей весной.

Для начала он попытался свалить вину на Ткача, выставить его главарем банды. Потом, когда понял, что уловка не сработала, Махов начал отбиваться, выставлять себя чуть ли не жертвой обстоятельств. Мол, ничего такого я с мальчишками безусыми совершать не планировал. Все произошло по вине Вовчика, по которому давно психушка плачет.

Но этот вариант тоже не прошел. Махов получил последнее предупреждение. «Ты говоришь правду или не дождешься никакого снисхождения от суда!»

Он сменил тактику, стал говорить осторожно, старался не сболтнуть лишнего, не навредить себе. Этот поганец ходил около правды, но всех обстоятельств дела не раскрывал.

Гуров сдерживался, сколько мог, но понял, что законными методами ничего от Маха не добьется.

Он выложил перед ним снимки изуродованного тела Ивана Веденеева и заявил:

– Хорошенько посмотри на эти фотографии. Как думаешь, что станет с тобой, если я на час оставлю тебя в этой комнате, один на один с отцом парнишки?

– Вы этого не сделаете. – Мах еще бравировал. – Не имеете права.

– Ошибаешься, я это сделаю, причем с огромным удовольствием. – Гуров говорил настолько убедительно, что даже Стас Крячко ему поверил.

– Сделаете, потеряете погоны. – Мах попытался действовать тем же оружием.

– Пожалуй, я пожертвую погонами. Ради того, чтобы тебя, гниду, раздавить, как клопа, раз и навсегда избавить мир от такой нечисти, я готов не только на это. Ты, мразь, ни за что замучил парня. Просто так, ради потехи. А я, стало быть, должен тебя жалеть, защищать? Да плевал я на погоны, на свободу и справедливость! Крячко, где сейчас отец Ивана? Здесь, в управлении? Отменно! Веди его сюда и скажи охране, чтобы не суетилась, ничего не слышала и не видела.

– Лева, ты чего? – Стас уже не понимал, блефует его старинный друг или говорит на полном серьезе.

– Ты не слышал, что я сказал? – Гуров повысил голос и бросил на него такой взгляд, что не только у Маха, но и у самого Крячко по коже мурашки поползли. – Веди отца! Он имеет право получить отмщение!

– Да вы что, сдурели тут все? – Мах переводил взгляд с одного полковника на другого, и то, что он видел, пугало его до чертиков. – Не смейте! Это самосуд!

– Ах, самосуд! Да что ты знаешь о суде, ничтожество! – Гуров сорвался на крик: – Стас, бегом, я сказал!

Крячко встал, минуту помешкал.

– Лева, ты уверен, что стоит это делать? – предпринял он последнюю попытку утихомирить друга.

– Уверен! Иди, я сказал.

– Под твою ответственность, – буркнул Крячко, пожал плечами и направился к двери.

– Под мою, – заявил Гуров. – Тебя здесь вообще не было.

Вот тогда Мах сломался, грохнулся перед сыщиком на колени и начал слезно молить, чтобы тот не отдавал его отцу погибшего мальчика.

– Я все расскажу, все, – лебезил он. – Сообщу, как нанял братьев и на какую работу.

– Говори! – приказал Гуров и приготовился слушать.

Ткача и Вовчика, братьев Ткаченко, Махинатор встретил три года назад. Тогда он занимался разного рода мошенничествами, разводил легковерных жителей пригорода на бабки. Однажды сотрудники полиции его хорошенько нахлобучили, вычислили до того, как он успел слиться. После этого данный субъект и решил, что пришло время нанять помощников.