Книга Улика с того света [сборник], страница 182 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Крячко бегло взглянул на этот документ, присвистнул и потянулся за мобильником.

Была уже полночь, когда Гуров наконец-то добрался до дома. Он сварил себе кофе покрепче, на ходу подкрепился куском батона с колбасой. Есть что-то более существенное было чревато. Эдак сыщика начнет отчаянно клонить в сон, а для него это сейчас недоступная роскошь. Изучение личных дел жителей Козловки обещало затянуться до утра. Не факт, что всего лишь до ближайшего. Их было порядка пятисот, распечатанных на множественных листах А4. При одном только взгляде на эти реки бумаг ему хотелось тихонечко завыть. Как в насмешку в окно светила полная луна.

Гуров погрузился в работу.

Изначально они с Крячко условились считать, что зажигалка принадлежала убийце. Надпись на ней свидетельствовала о службе в Афгане. Среди жителей Козловки таких людей было несколько.

Лихолетьев сам сказал об этом.

Ануфриев был призван, будучи молодым сотрудником МВД.

Профессор Тихонов занимался вопросами химической защиты.

Кувалдин в восемьдесят шестом году получил предложение поехать в Афганистан в качестве врача и ответил согласием.

Часы показывали уже половину третьего. Мозг Гурова отчаянно требовал хоть немного отдохнуть. Данные биографий сливались в нечто единое и расплывчатое, кофе не помогал, а как будто наоборот, гасил внимательность. Он не видел ничего, что могло бы навести его на мысль о причастности кого-либо к преступлению.

На стол запрыгнула Лиска и сразу же громко и довольно заурчала, подстраиваясь мохнатой головой под его руку.

– Чего не спишь? – шепотом, чтобы не будить Машу, спросил Гуров. – Везет тебе, Лиска. Можешь дрыхнуть, сколько влезет. Я бы на твоем месте не заставлял себя долго уговаривать.

Кошка вытянула пушистую лапку, выпустила когти и слегка поцарапала его ладонь, будто намекая, что ее необходимо погладить. Лев Иванович отрицательно помотал головой и взял очередную бумагу. Это было дело Олега Ануфриева. Но вредная Лиска не была намерена сдавать позиции. Изящная белая лапа опустилась на бумажный лист, и острый коготь слегка процарапал одну из строчек.

– Эй! – возмутился Гуров. – Мы так не договаривались. Я же потом ничего не смогу разобрать!

Он всмотрелся в дыру, образовавшуюся на листе. В строке, которую испортила Лиска, значились данные о трудовой деятельности Ануфриева. Гуров вскинулся, и его сонливость сняло как рукой.

На дату начала службы пришелся кошачий коготь, и разобрать ее не было возможности. Но вот дата окончания!..

Гуров прекрасно помнил, как в первую встречу они с Крячко узнали, что Олег Семенович – бывший сотрудник органов и задали ему вопрос о том, как давно он на пенсии. Тот ответил, что с 1 марта 2011 года.

«Последний русский мент», – сказал он тогда со смешком, подчеркнул, что называться полицейским ему не пришлось.

Ну да, потому что именно начало весны того самого года ознаменовало смену названия ведомства, а вместе с ним и его работников.

Но тогда почему же здесь значится, что Ануфриев продолжал трудиться до 21 апреля 2014 года?

Ошибки быть не могло. Это означало, что Ануфриев обманул их, отвечая, когда уволился из органов.

«Похоже, у меня накопилось немало вопросов, которые необходимо задать бывшему коллеге», – подумал Гуров.

В этот момент на телефоне высветился беззвучный звонок от Станислава.