Книга Улика с того света [сборник], страница 95 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Справедливости ради надо отметить, что эти требования командования оказались выполнены. Песни действительно звучали очень хорошо, проникновенно.

Когда концерт закончился, со своего места поднялся майор Туницкий. На тщедушной согбенной фигуре висел пиджак с многочисленными наградами, колени его подкашивались. Но ветеран усилием воли расправил плечи и как будто вмиг стал выше ростом и увереннее статью. Родные по обе стороны подхватили его за руки и помогли подойти к оркестру.

Здесь он встал, окинул всех внимательным взором, немного помолчал и произнес:

– Спасибо вам, ребята. Когда хоронил в братских могилах, в одиночных окопах и траншеях своих друзей, я им обещал, что если живой останусь, то буду все время беречь солдатскую честь. Благодаря вам сегодня мое сердце заходится от счастья. Ради такого последующего поколения и жить стоило, и умирать тоже.

Все в едином порыве громко зааплодировали.

Подмосковный поселок Козловка раскинулся на берегу Клязьмы, примерно в двухстах пятидесяти километрах от МКАДа. Здешние места были весьма живописными. По обе стороны идеально ровной дороги стояли аккуратные особняки с красивыми крышами из металлочерепицы. В строительство своих домовладений жители Козловки вкладывали души, а они у них были такими же широченными, как Клязьма в весеннем разливе, после заснеженной зимы.

В основном здесь постоянно проживали люди зрелого и пожилого возраста, которые на заре двухтысячных годов дорабатывали последние годы, оставшиеся до пенсии. Вот они-то и разглядели потенциал ничем не примечательного подмосковного поселка с его типичным деревенским укладом. Москвичи постепенно перебирались сюда, покупали дома один за другим. Сперва перестали ходить по улицам коровы, позже исчезли и гуси. Исконные местные жители стали подозревать, что их деревня обречена на вымирание. Но они ошибались.

Люди, принявшиеся повально приобретать в Козловке домики себе на старость, облагораживали их или вовсе сносили и заново отстраивали, заодно обиходили и прилегающую территорию. Они обладали хорошим достатком, но отнюдь не являлись богачами. Впрочем, и на типично деревенских жителей новые люди не были похожи, пусть даже и прожили в поселке несколько лет.

Селились здесь люди уважаемых профессий. В своем трудовом прошлом они занимали посты начальников ведомств и предприятий среднего звена, некоторые были остепененными преподавателями вузов, жила здесь и супружеская пара врачей. Постепенно все они переселялись из города, погружались в размеренный, но отнюдь не ленивый быт, сажали садовые деревья и цветы, огородничали, рыбачили, строили, ремонтировали, делали отличное вино и по вечерам, бывало, ходили друг к другу в гости. Скотину держали редко, в основном курочек или уток, с коровами возиться никому не хотелось. У одного местного, правда, жил конь, красавец Багет темно-рыжего цвета с роскошной выправкой и блестящей гривой. Хозяин мечтал о собственной лошади с детства, и вот, на старости лет, смог наконец-то осуществить заветное желание.

Некоторые еще работали и ездили ради этого в город, благо до него было по московским меркам совсем недалеко. Но в основном эти люди уже являлись пенсионерами, неторопливыми, неспешными, обстоятельными и энергичными. Благодаря деятельности своих новых обитателей поселок со временем стал напоминать лубочную деревеньку, расположенную где-нибудь в глубине Германии или Голландии. Как будто картинка, изображенная на стильной открытке, вдруг взяла и ожила.