Книга Сомнение Гурова, страница 133 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров заводил разговоры со старушками, сидящими на лавочках у своих подъездов, с дворниками, подметавшими дворы и скверы. На вопрос о капитане все они отвечали почти одинаково. Строг, но справедлив. Дескать, работал участковый ответственно, на вызовы и обращения реагировал своевременно. Кого нужно, наказывал, кому полагалось, помогал. Однако по сути ничего ни плохого, ни хорошего о Писареве сказано не было.

– Ну да. Строгий он был, особенно к этим нерусским, – сказала сыщику женщина, проживавшая на участке капитана. – И правильно делал. А то понаедут тут, не работают как следует, да еще и притоны всякие устраивают. То в подвале человек пятьдесят поселятся, а то и вовсе всей толпой в однушку переберутся. Вот он их и ругал. Раз к нам перебрались, то наши порядки нужно соблюдать!

Точку в розыске Гурова поставили несколько таджиков, с которыми он столкнулся у подъезда одного из домов. Мужчины в спецовках перекусывали на скамейке у входа, что-то оживленно обсуждая на своем языке.

Сыщик подошел к ним, достал удостоверение.

Гастарбайтеры сразу замолчали. Они смотрели на него очень настороженно.

Один из них, видимо старший, вытащил из кармана бумаги и проговорил почти без акцента:

– Гражданин начальник, у нас все в порядке. Вот документы, смотрите. Все разрешения есть, нужные справки присутствуют, временная регистрация тоже в порядке.

– Мне не нужны ваши документы, – заявил Гуров, отстраняя протянутую руку, и спросил: – Вы знаете, кто здесь участковый?

Мужчины переглянулись. Один из них что-то проговорил по-таджикски, старший ему ответил. Затем в разговор встрял еще один, а потом заголосили все разом.

Сыщик терпеливо ждал.

Наконец-то таджики закончили разговор.

Старший из них повернулся к Льву Ивановичу и сказал:

– Знаем мы участкового. Он нас проверяет регулярно. Претензий к нему не имеем. – При этом мужчина избегал смотреть в глаза Гурову.

– Неужели? – с усмешкой осведомился сыщик. – А мне сказали, что он к вам не слишком по-доброму относился.

– Он – власть и нас любить не обязан, – ответил таджик.

– Он не обязан. А вы? – не успокоился Гуров.

– А мы люди законопослушные. Мы все распоряжения выполняем. Кого любим, кого нет, это наше личное дело.

– Понятно. Значит, боитесь участкового? – проговорил сыщик. – Можете больше не бояться. Капитан Писарев сегодня найден мертвым.

– Вы что, думаете, это мы? – Таджик аж побелел от страха.

– А вы хотите сказать, что вы тут ни при чем? – язвительно поинтересовался Гуров.

– Домом своим клянусь, никто из наших его не трогал! – воскликнул бригадир.

Тут таджики вновь заговорили разом. Даже не зная языка, сыщику было нетрудно понять, что они яростно спорят. Через несколько секунд мужчины сорвались на крик, и на них стали оборачиваться прохожие.

Полковник пару минут терпеливо ждал, а потом не выдержал этой атмосферы восточного базара.

– А ну, молчать всем! – рявкнул он, и таджики затихли, хотя глаза некоторых из них продолжали возбужденно сверкать. – Вы сейчас будете отвечать только на мои вопросы или всем скопом поедете в участок.

– Гражданин начальник, нам работать нужно, – умоляюще проговорил бригадир.

– Пойдете работать, когда я отпущу, – отрезал Гуров. – Так что у вас за отношения были с Писаревым?

– Шакал твой участковый, а не полицейский! – неожиданно взорвался другой таджик, до этого не произнесший по-русски ни слова. – Он половину зарплаты у нас забирал. Тем, кто сопротивлялся, его помощники кости потом ломали и домой отправляли в товарных вагонах.