Книга Месть на все времена [сборник], страница 181 – Николай Леонов, Алексей Макеев

По задумке Ганочкина, Жанна должна была отзвониться сразу после того, как ассистенты «упакуют» схваченного Бархунова. Но Роман её звонка так и не дождался. Более того! Одесская и сама бесследно исчезла. В своей однушке, доставшейся ей от матери, Жанна не появлялась. Куда-то запропастились и «ассистенты». Ганочкин за эти дни уже несколько раз созванивался (используя телефон на другое имя) с Кречетовой и Цыкалиным. Естественно, общались они, ведя иносказательные разговоры, из которых Роман смог понять вполне определённо: оба его собеседника до сих пор никак не могут понять сути происшедшего, из-за чего пребывают в состоянии паники. Кстати, как Ганочкин мог догадаться из разговоров с Цыкалиным, тот, скорее всего тайком от прочих своих сообщников, решил сыграть по своему сценарию, сориентировав одного из «ассистентов» на убийство Константина.

– Вот поэтому-то он и умер… – взглянув на Стаса, негромко произнёс Гуров.

– Кто? Константин? – ошарашенно уточнил Роман.

– Цыкалин, – коротко ответил Стас.

– Господи! – Ганочкин торопливо неуклюже перекрестился. – Неужто это Бархунов его… упокоил? – спросил он дрожащим голосом.

– Скорее всего, упокоился он сам, без посторонней помощи. – Гуров коротко взглянул в его сторону. – Врачи определили у него острую сердечную недостаточность. Скажите, после того, как прошла ваша «операция», вы не пробовали каким-то образом связаться с самим Бархуновым?

– Пробовал… – Роман утвердительно мотнул головой. – Но он постоянно «вне зоны доступа».

– Ну что, наверное, есть смысл съездить на место происшествия? – задумчиво предположил Станислав.

– Да, разумеется! – Лев уверенно кивнул. – Надо будет проехать по всему предполагаемому маршруту Бархунова. Едем!

Запустив двигатель, Крячко лихо развернулся и повёл своего «мерина» в сторону посёлка Ветрово. Глядя на мелькающие в окнах городские ландшафты, Гуров спросил Ганочкина:

– Если отбросить личные претензии, связанные со скверным характером Бархунова, в остальном работать на «Dishes-Приме» всё же было возможно? Ну, я имею в виду материальный достаток, моральный климат в коллективе и прочее тому подобное?

Немного подумав, Роман безрадостно кивнул. Он пояснил, что первое время смог удержаться на «Дюшесе» (как в просторечии именовали своё предприятие сотрудники) лишь по настоянию Анны Васильевны. Она изначально дала ему жёсткую установку: терпеть, терпеть и ещё раз – терпеть. Поэтому, внутренне сжавшись в комок наподобие ощетинившегося ежа и ежедневно глотая сразу по нескольку таблеток успокоительного, Ганочкин проработал замом гендиректора первые три месяца. Потом, когда холодной, промозглой осенью Бархунов простудился и слёг в больницу, около месяца он сам исполнял обязанности босса. И, надо думать, не худшим образом, поскольку, выйдя из стационара, Константин оценил его руководящие качества однозначным «нормалёк», что означало высшую степень одобрения. После этого Константин в отношении своего зама несколько убавил гонор и уже столь демонстративно, как это было изначально, не выказывал ему своего пренебрежения.

Впрочем, имелись и иные «болевые точки» во взаимоотношениях Романа с боссом. И главной из них, как о том можно было догадаться, являлась секретарша Нелли. На неё Ганочкин обратил внимание с первого же дня своего появления в «Дюшесе». Свежая, пышущая здоровьем, элегантная, живая и подвижная, она нравилась всем без исключения визитёрам, приезжавшим на фирму.