Книга Месть на все времена [сборник], страница 206 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Прибывшим «братухам» Сенька и Жанна с рук на руки передали «Ниссан», на который тут же были навешены другие номера. Полученные за машину бабки они поделили. Правда, не пополам. Себе Сенька взял сто двадцать, а вот Жанне дал восемьдесят, мотивируя это тем, что он, как формальный продавец, в случае чего будет нести куда большую ответственность, чем она.

Там же, в лесу, они договорились, что отвезут Бархунова в один из дачных посёлков, где до поры до времени спрячут. А чуть позже, когда его хватятся, они предложат его родственникам за миллион. Как быть дальше, предложил Гребень. По его словам, некоторое время назад он занимался контрабандой в Ростовской области. Там есть непонятно кем сделанный подземный лаз, по которому можно без проблем перебраться на территорию Украины.

– Как только бабки за этого борова срубим, – рассуждал он, – валим к «папе», а оттуда – за «бугор». И поминай как звали.

Так и сделали. Спустив полуживого Бархунова в погреб одной из заброшенных дач (руки и ноги ему развязывать не стали), соучастники закрыли его на замок и решили выждать пару дней. Понятное дело, Жанна отзваниваться Кречетовой не стала. А на фига? «Стольник» аванса она уже получила, а теперь, когда перед ней замаячила перспектива заполучить неизмеримо большую сумму, звонить было совсем ни к чему.

Они даже не подозревали, какая суматоха началась этим днём. Цыкалину позвонили возмущённые эвакуаторщики и высказали претензию, что в нужное время в нужном месте никто не появился. Будут ли им оплачивать не по их вине не выполненную работу?

Цыкалин, пообещав им денег, приказал всем троим «залечь на дно», после чего немедленно созвонился с Анной. Ничего не сказав ей о звонке эвакуаторщиков, он спросил, отзвонился ли ей Ганочкин. Та тут же позвонила Роману и узнала, что звонка Жанны он так и не дождался. Тогда Кречетова набрала номер зятя и услышала уведомление о том, что данный абонент находится вне зоны действия сети. Ей тут же стало ясно, что произошло что-то незапланированное. Её попытки дозвониться Жанне успехом не увенчались, о чём она и сообщила Цыкалину. После этого среди заговорщиков началась тихая паника.

Поскольку ни Одесская, ни Бархунов на звонки не отвечали, Цыкалин, не выдержав, начал звонить в главк угрозыска с заявлением о пропаже его «лучшего друга». Скорее всего, до конца он не доверял и Анне и поэтому спешил застолбить за собой право первого подавшего заявление: кто первый заявил, тот если и виноват, то не в полной мере.

Впрочем, об этом Гуров и Крячко узнали лишь вчера, прибыв с Жанной-Фаиной из Ростова-на-Дону. К счастью для Бархунова, Одесская-Ковыряшкина смогла припомнить несколько характерных примет заброшенного посёлка и место нахождения погреба.

Когда сотрудники местного райотдела подняли из сырой темноты Бархунова, который несколько дней провёл без еды и воды, он стонал и рыдал, как ребёнок. Жадно выпив бутылку воды, грязный и заросший щетиной, с ввалившимися глазами и впалыми щеками, он рухнул лицом в траву и, целуя землю, благодарил Бога за то, что смог остаться в живых…

В самом деле! Если бы Гурову, Крячко и Вольнову вовремя не удалось задержать Жанну, то – кто знает? – сообщила бы она о том, где именно находится Константин Бархунов, или нет? К тому же, сама точно не зная, как называется и где конкретно находится заброшенный посёлок и тот самый погреб?.. Ведь, случись, ушла бы она «за бугор» или погибла бы в перестрелке с Гребнем, вполне возможно, что вместо Константина однажды кто-то обнаружил бы только его скелет.