Книга Месть на все времена [сборник], страница 54 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Имя точно никогда не говорила, я запомнила бы. Но однажды она была в сильном раздражении и назвала его писакой. Я решила, что он поэт. Это занятие очень подошло бы его внешнему виду. Тот тип явно ничего в жизни тяжелее ручки или карандаша в руках не держал. Когда прибегал к Рите, часто таскал с собой большой потрепанный портфель, видимо, с бумагами. Знаете, я тогда еще подумала, что он из тех, кто от руки писать предпочитает, игнорирует современную технику и Риту к тому же приучил. Она свои стихи заносила в тетрадку.

Гуров еще раз поблагодарил женщину, договорился созвониться с ней на днях. После этого сыщик с помощницей покинули квартиру свидетельницы.

– Марина, что на тебя нашло, можешь объяснить? – поинтересовался Лев Иванович, как только они отошли на достаточное расстояние от двери. – С чего вдруг ты решила организовать опознание, да еще и не посоветовавшись со мной? Ты ведь понимаешь, что это попахивает настоящей авантюрой! – В запале полковник даже не заметил, что повторил слова генерала Орлова, частенько адресованные ему самому.

– Лев Иванович, вы поймите, мне некогда было согласовывать свои действия. Такие женщины, как Ирина Михайловна, в своих решениях часто руководствуются сиюминутным настроением. Я должна была заручиться ее согласием, пока она находилась под влиянием вашего обаяния и поддавалась уговорам.

– Лесть тебе не поможет, – заявил Лев Иванович. – Ты ведь понимаешь, что будет, если она опознает Елену?

– Да ничего особенного! У полицейских уже имеется описание женщины, очень похожей на Елену Ромашову. Они считают его косвенной уликой, доказывающей если не ее вину, то причастность к убийству.

– Но если свидетельница твердо и уверенно опознает Елену, выберет ее из трех девушек?

– То это так и останется косвенной уликой. Лица-то свидетельница не видела. А вот если она ее не опознает, то это внесет сомнения в выводы следователей, даже перечеркнет их целиком.

– Ты действительно авантюристка! – заключил Гуров через минуту, в течение которой тщательно взвешивал слова своей напарницы.

– Ничуть не бывало, Лев Иванович. Просто я женщина, одновременно следователь, значит, человек с развитым вниманием к мелким, на первый взгляд незначительным деталям.

Они спустились на лифте, сели в машину, и водитель повез их обратно к гостинице.

Разумеется, по пути они продолжили увлеченно разговаривать.

– Так какие именно детали заметил твой женский взгляд? – осведомился полковник.

– Ирина Михайловна описывает подругу Риты как чрезмерно худую девушку выше среднего роста, одетую в плотные узкие темные джинсы и светло-серую короткую норковую шубку с капюшоном. Сапоги у нее с толстой подошвой и очень высоким каблуком. Приехала она на дорогом автомобиле темно-красного цвета.

– Верно. Все эти приметы подходят Елене.

– Это не совсем так. Среди них можно выделить две, скажем так, определяющие, по которым полицейские должны были узнать дочь бизнесмена Ромашова. Я говорю о светлой шубке и красной машине. Обе эти вещи достаточно дорогие, а потому редкие, особенно если подать их в комплекте. Остальное лишь дополнение. Но та девушка, которая ездила к Рите и выходила из ее квартиры в ночь убийства, лишь отдаленно похожа на Елену, вероятно, только типажом. Она явно немного полнее нашей стройной телезвезды, а также значительно ниже ростом. Похожие шуба и машина ей потребовались, чтобы выдать себя за Елену Ромашову. Еще капюшон. Это очень ценная деталь, которая потребовалась ей для маскировки.