Книга Обвинение предъявлено Гурову [Сборник], страница 72 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Едва сыщик закончил этот разговор, как ему позвонил Станислав.

– Лева, твою мать! – заорал он. – Что происходит, ешкин кот? Тут уже весь Главк на ушах стоит!

– А ты специально погромче орешь, чтобы все услышали и поняли, с кем именно разговариваешь? – иронично поинтересовался сыщик.

– Я, по-твоему, совсем дурак, да? – обиделся Крячко. – В машине еду. Один как перст. На тебя я не только орать буду, а еще и прибью, как только увижу.

– Вот как раз эту возможность я и хочу тебе предоставить, – заявил Гуров. – Приезжай на Воробьевы горы. Ты знаешь, куда именно.

Сыщик оборвал связь и направился к своей машине.

Из ресторана, расположенного на Воробьевых горах, открывался прекрасный вид на Лужники и Москву-реку. В давние времена, перед свадьбой с Марией, Гуров именно здесь устроил небольшой мальчишник. Конечно, это скромное мероприятие мало походило на разгульные празднества современной московской молодежи, но друзья посидели там очень хорошо. Они хотя бы раз в год наведывались сюда, чтобы отдохнуть, вкусно покушать и полюбоваться панорамой столицы. Особенно хорошо здесь было в золотую осень, но и в августовский вечер атмосфера на террасе ресторана была вполне приятной.

Гуров занял столик в дальнем углу, чтобы видеть все помещение и входную дверь. Он сомневался в том, что «безопасники», разыскивающие его, могут нагрянуть сюда, но все равно предпочел подстраховаться, иметь возможность быстро исчезнуть через служебный вход на кухню, который никогда не закрывался на замок.

Крячко появился минут через пятнадцать после приезда Гурова. Он на несколько секунд замер в дверях, давая возможность глазам адаптироваться к полумраку ресторана после яркого солнечного света, а затем стремительно подошел к столику, за которым сидел его лучший друг.

– Лева, ты хоть сам-то понимаешь, что творишь, или мне тебя, прямо как школьника, нужно учить азам поведения во время следствия? – язвительно поинтересовался он, опускаясь на стул.

– Я-то как раз понимаю все прекрасно. Да вот только иного выхода у меня нет, – ответил на это сыщик. – Я очень глупо себя чувствую, скрываясь от своих же коллег, но «безопасники» меня однозначно закроют. За это время негодяй, устроивший мне такие проблемы, может ускользнуть. Я думал, что для тебя это тоже очевидно.

– Для меня-то очевидно, но бегать от полиции тоже не выход, – заявил Крячко и всплеснул руками. – Ты хоть понимаешь, что Орлова вынудили тебя в розыск объявить? Представляешь, что ему в министерстве пришлось наслушаться?

– Понимаю, представляю, но он это переживет, – отмахнулся Гуров. – Рассказывай, как обстановка в Главке.

– Да ничего хорошего. – Станислав тяжело вздохнул. – После того как выяснилось, что пистолет, найденный рядом с Гридневым, принадлежит тебе, почти весь Главк посчитал, что ты съехал с катушек и застрелил любовника своей жены. В эту историю не верят только те люди, которые хорошо тебя знают. Впрочем, ты и сам в этом виноват. С коллегами почаще общаться надо, чтобы они тебе доверяли. А ты всегда и всех на дистанции держишь.

– Собственно, меня мало волнует, что думают обо мне мои коллеги. Главное, чтобы друзья верили. Все остальное – тлен. Значит, я в розыске?

– Да, – ответил Крячко. – В ориентировке не указывается, что ты подозреваешься в покушении на одно убийство и совершении другого. Тебя ищут в связи с причастностью к ряду преступлений. «Безопасники» потребовали указать в документе, что ты можешь быть вооружен и опасен. Это значит, что какой-нибудь нервный молокосос запросто спустит курок, если ему что-то покажется пугающим в твоем поведении.