Книга Обвинение предъявлено Гурову [Сборник], страница 87 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Конспираторы хреновы! – беззлобно выругался сыщик, когда услышал всю предысторию этого вот визита, совершенно неожиданного для него.

Началось все с попытки Строевой поговорить с любимым супругом. Она не дозвонилась до него потому, что он разбил свой старый телефон, тут же набрала номер Станислава и совершенно безапелляционно потребовала от него объяснений.

Узнав об этом, Гуров не стал обвинять друга в предательстве. Он давно уже прекрасно понимал, что если Марии что-то требовалось, то она могла добиться этого, невзирая ни на какие обстоятельства и не останавливаясь ни перед одной преградой.

Станислав вкратце объяснил Строевой, что происходит с ее мужем, сказал, что тот вынужден был временно залечь на дно.

После этого она заявила тоном, не терпящим никаких возражений:

– Я первым же самолетом вылетаю из Пскова в Москву. Чтобы к моему прилету ты узнал, где прячется Лева, и ждал меня в аэропорту!

Естественно, Станислав не смог удержаться и рассказал о звонке Марии генералу. Встречать Строеву в аэропорт они поехали уже вместе.

Перед отправлением во Внуково эти товарищи насели на Суркова, заставили его вычислить по геолокации местоположение нового телефона Гурова. Аналитик сопротивлялся, считал нечестным искать сыщика таким вот образом, предварительно не уведомив его самого, однако сделать в этой ситуации, разумеется, ничего не смог. Такие люди явно были ему не по зубам.

Поэтому, когда Крячко с генералом приехали в аэропорт, они уже точно знали, в каком именно доме находится конспиративная квартира, в которой расположился их старинный друг.

По дороге к убежищу мужа Строева без всякого труда вытащила из обоих этих товарищей практически всю информацию, которой они владели. Впрочем, ни Станислав, ни Орлов особо не сопротивлялись, считали неправильным скрывать что-то от жены друга, тем более сейчас, когда речь шла о его чести и свободе. О фотографиях и записях телефонных разговоров, компрометирующих ее, они тоже рассказали Строевой.

– Лева, ладно, я еще могу понять, что ты мог принять женщину на фотографии за меня, но как ухитрился спутать голоса? – возмутилась Мария, когда речь в рассказе Станислава дошла до этого момента. – Дамочка, которая меня озвучивает, даже пародистка никчемная. Разве я когда-нибудь с такими интонациями разговаривала? Это же дешевая вульгарность!

– Маша, я никогда и не думал, что ты имеешь хоть какое-то отношение к этим фотографиям или к аудиозаписи, – успокоил жену Гуров. – Я лишь хотел выяснить, кто именно организовал эту подставу. Зачем, понятно. Какому-то мерзавцу нужно было, чтобы наряд застал меня у трупа Гриднева, и у «безопасников» возник бы еще один повод меня подозревать. А вот о том, кто это сделал, я по-прежнему не имею ни малейшего представления. Самым логичным было бы предположить, что это Воропаев, но он давно мертв. Да и будь этот человек жив, я все равно абсолютно не представляю, почему он так на меня взъелся, чего ради потратил столько времени и сил на устройство нескольких ловушек для меня. Честное слово, если бы опергруппа приехала на вызов по выстрелам в квартире риелтора чуть быстрее, то сейчас я сидел бы в СИЗО, а вы пытались бы получить право на свидание со мной.

– А если предположить, что этот Воропаев все-таки жив? – начала фантазировать Мария.