Книга Тайна убитой актрисы [сборник], страница 123 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Хорошо, тогда объясните вы, но только просто.

– Пожалуйста, – кивнул Руденков и как-то неожиданно снова исчез добрый дядюшка и появился главный инженер. – Например, ваша работа – забивать гвозди. Вы берете молоток, держите пальцами гвоздь и забиваете его в доску. И так весь день. Сколько вы забьете гвоздей? Ну, пусть тысячу, больше вы не сможете, потому что у вас ограничены физические способности. Потом устанет рука, уменьшится точность ударов, ухудшится координация движений от той же самой усталости. Что мы должны сделать, чтобы качество работы не падало от вашей усталости? Облегчить процесс забивания гвоздя. Варианты? Облегчить молоток, но тогда сила удара уменьшится, воздействие на шляпку будет недостаточным для вхождения гвоздя в древесину. Мы даем вам пневматический молоток, и тогда вам не придется махать рукой. Подносите рабочую часть к доске, нажимаете кнопку – и удар, рассчитанный на определенную глубину. Значит, мы создаем программу. А в нее входит разработка системы подготовки и передачи сжатого воздуха в необходимом количестве, нужного давления и рассчитанной под определенный тип пневмомолотков, подготовка рабочего места под новые условия труда, закупка этих самых молотков и методика вашей переподготовки. Поняли?

– Очень образно, но доходчиво, – согласился Гуров.

– Наша цель – увеличить производительность, – продолжил Руденков. – Можно вбухать огромное количество денег, создать дорогую систему, которая будет работать чуть лучше, но затраты будут несоизмеримы с конечным результатом, себестоимость продукта в конечном итоге станет выше. Это нецелесообразно. Поэтому мы ищем пути, когда затраты на модернизацию будут минимальны, а эффект от ее внедрения – максимальным. Не дешевым, а эффективным. Нас интересует не дешевизна, а эффективность вложения средств в изменения и усовершенствования, если вы хоть немного понимаете в экономике.

– Я все это понимаю, – развел руками Лев. – Мне непонятно лишь одно, а я ради этого сюда и приехал. За что убивать Загороднева, кому это может быть нужно или выгодно?

– Не за что, – вздохнул Руденков и уставился задумчивым взглядом в окно. – Это просто ничего не изменит, если вы имели в виду его профессиональные обязанности.

– А конкуренты? У вашего комбината масса конкурентов, и они заинтересованы притормозить процесс ваших инноваций на производстве, чтобы обогнать вас, обойти, занять ваше место в нише на рынке производства цветных металлов.

– Вы судите о рынке производства цветных металлов в каком-то уголовном ключе, – с недоумением посмотрел на сыщика Руденков. – Это не та среда, понимаете, это не уровень дворовых гопников и не передел территории у карманников.

– Вы уже забыли 90-е годы, – усмехнулся Лев. – Как раз уголовные авторитеты и прибирали к рукам производство в Сибири и на Урале.

– Прошло почти тридцать лет, – неуверенно проговорил Руденков. – Мне казалось, что за это время честный бизнес…

– Я бы мог вам напомнить последние события с арестами в Красноярске, которые потянули за собой дела как раз 90-х, но у нас нет времени, Олег Сергеевич. Значит, вы не видите причин гибели Загороднева в связи с его работой на комбинате?

– Мне кажется, что это чистейшей воды ограбление, как и заявило следствие, – ответил Руденков. – Посудите сами. Пневмомолотки, которые я вам приводил в пример, они существовали и будут существовать, независимо от того, жив Загороднев или умер. И технологические процессы, они ведь существуют помимо этих фактов. И наука не остановится, и теория развития производства тоже. Что решает личность одного человека? Личность, заметьте, не первого лица государства и даже не первого лица на предприятии?