Книга Тайна убитой актрисы [сборник], страница 157 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Он свернул направо, – с заметным облегчением в голосе доложил оперативник. – Идет в сторону Заозерного.

– Ну, хоть что-то стало понятно, – вздохнул Гуров и завел двигатель машины.

Пока он объезжал лесок, Лисовский успел выйти к Заозерному. Местные оперативники вели его плотно. В эфир поступали комментарии обо всем, что происходило на улице. Объект шел по поселку уверенно. «Проверялся» грамотно, а не оборачивался через каждые пять или десять шагов, не шарил глазами по сторонам. Поведение Лисовского наводило на мысль, что парень часто выполнял такого рода поручения от своего главного и ему уже приходилось опасаться слежки, наблюдения полиции или, возможно, противоборствующей криминальной группировки. Хотя, как заявляли Букатов и его руководство, в городе сейчас тихо: преступные группы не формируются, нет тенденции к объединению лидеров преступного мира. Да и сами лидеры сидят тихо, глаза уголовному розыску не мозолят. Оперативники, каждый на своей территории, за которой он закреплен, пытаются вести наблюдение за такого рода лидерами, но ничего опасного в их поведении пока не обнаружено.

– Он идет по улице Бережной, – снова раздался из рации голос оперативника. – Идет уверенно, торопится, но без паники.

– К бабушке приехал, – хмыкнул Крячко. – А мы устроили шпионские игры.

– Ага, – кивнул Лев. – Любимый внучек. Красная Шапочка! Только вот серого волка в лесу не встретил, а так сюжет полностью совпадает. Еще бы знать, кто та «мама», которая послала его к бабушке. И «пирожки» ли отнести? И лесом он пошел напрямик, чтобы цветочков нарвать? На маршрутке ему до Заозерного ехать было всего минут пять, а он двадцать минут уже пешком топает.

– Возле дома номер двадцать четыре остановился, – констатировал наблюдатель. – Осмотрелся и вошел через калитку во двор. Все, тишина. Наблюдаем.

– Рассредоточились! – приказал Крячко. – Окружить дом, чтобы мышь не проскочила ни туда, ни наружу. Всех, кто попытается выйти тайком, задним двором, задерживать. Только без шума!

Дом был неприметный. Вообще эта часть поселка как будто замерла еще с конца восьмидесятых годов прошлого века. С тех пор тут ничего не менялось. Только бурьян рос гуще да деревянные заборы покосились еще больше. Все те же бревенчатые срубы или одноэтажные дома силикатного кирпича. Все те же крыши, крытые шифером, – потемневшие от времени и позеленевшие местами от влаги. То ли здесь старички доживали свой век, то ли городские, использовавшие дома старого поселка как дачи, стали приезжать сюда все реже и реже. И вот результат – тишина, запустение, заросшие травой дворы и огороды. Даже собак не слышно и петушиного крика.

– Думаешь, он здесь живет? – с сомнением спросил Стас, рассматривая дом и двор из-за куста сирени.

– Сомневаюсь, – ответил Гуров. – Вид у Лисовского городской. Ты на его ботинки обратил внимание?

– Кожа! Дороже моих раза в три, – улыбнулся Стас. – В таких ботинках по пыли и через лес каждый день не ходят. Значит, он здесь редко бывает. Зачем? Кого-то навещает? Или иногда здесь проходят деловые встречи с кем-то?

– Скоро узнаем.

Вся неухоженность этого дома, включая давно не мытые пыльные стекла окон, облупившуюся краску на двери, наводила на мысль, что в доме или не живут вообще, или живут наездами. Всего несколько раз в год. Что нужно здесь Лисовскому, почему он ехал сюда с такими предосторожностями? Гуров молча рассматривал дом и двор. Крячко тоже молчал, видимо, думая о том же. Подняв рацию на уровень лица, он тихо передал в эфир: