Книга Ледяной палач [сборник], страница 193 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Люда без сил опустилась в кресло. Высокий парик съехал набок, жидкий хвостик выбился наружу из-под него. Яркий грим расползался под капельками пота, выступившего на лице. Она сжала руки в расстройстве:

– На этом беды не закончились. Появилась эта ужасная женщина, кошмарная, просто отвратительная хищница. Она как паучиха вцепилась в Олега Митрофановича, превратила себя в нелепую безобразную копию Лидии. А он, как все мужчины, был наивен и слеп. Не хотел меня слушать, не верил, что этой дряни нужна лишь квартира.

– И вам снова пришлось призвать на помощь дух Лидии? – подсказал старушке Лев.

Она кивнула:

– Да, Олег прогнал эту женщину по просьбе жены. – Она вдруг закрыла ладонями лицо. – Он был так счастлив, что может разговаривать с Лидой, умолял о встрече. Я не смогла, не смогла отказать. Он так любил ее! В темноте он даже не понял, что это я.

– Как он умер? – Гуров задал вопрос и замер, страшась услышать ответ.

Но заплаканная Людочка вдруг умиротворенно вздохнула:

– Счастливым.

– Но почему Олег Митрофанович кричал, что произошло?

Пожилая женщина неуверенно пошарила в складках платья, вытащила крошечный пульт дистанционного управления.

– Это моя вина. Без очков совершенно ничего не вижу. Случайно сделала громкость на максимум. Он испугался и начал звать меня. То есть ее. Он звал Лидию, она должна была явиться в ночи, как всегда. Он ждал ее и дождался. Когда я шагнула в комнату, Олег Митрофанович лежал у кресла. Он был еще жив. Он умер счастливым, улыбался и шептал ее имя.

От долгого рассказа женщина совсем выдохлась. Она сгорбилась в комочек, почти утонув в огромном кресле. Печальный взгляд поднимался к портрету подруги, переходил на лицо растерянного Льва и снова возвращался к Лидии, которая ласково смотрела на них с полотна. Люся протянула тихо:

– Я же говорила, никто не хочет правды. Мы просто скучали по ней и хотели, чтобы она вернулась. Хотя бы ненадолго. Вернулась, исправила все, помогла, как она умеет. – Она привалилась к спинке кресла. – Теперь они все вместе. Максим, Лида, Олег счастливы. Я тоже хочу быть с ними, я хочу быть счастлива. Я хочу к моим родным, к моей семье.

Лев не выдержал, погладил круглую ручку в перчатках, которые были ей велики и торчали приплюснутыми кончиками, и, не прощаясь, тихо вышел из комнаты. Он старался не поворачиваться назад, слишком тяжело было видеть свернувшуюся в клубок фигурку, похожую на собаку, что ждет своего хозяина. Он медленно спускался по лестнице, чувствуя, как внутри наконец тает тугой ком из досады и боли. Снизу, громко дыша, поднимался Крячко. Он налетел на Льва, тряхнул его, проверяя, нет ли травмы или ранения:

– Лева, ты как? Мне Маша позвонила, я бегом сюда. Она сказала, тут в квартире черт-те что творится. Что там, что произошло?

Лев Гуров умиротворенно кивнул в ответ:

– Все нормально, просто соседка была в квартире. Напугала немного.

– Что она там делала? Что-то случилось? Снова попытка ограбления?

– Нет, нет. – Гуров успокоительно похлопал взволнованного Стаса. – Пообщались с ней, ничего особенного. Так, дела семейные.

Они вышли вдвоем в ночную свежесть, тяжелая дверь с тихим шорохом захлопнулась за спинами оперов.