Книга Виновны все, страница 190 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Паб с неоновой имитацией афганского флага назывался «Братство», и, как выяснил Гуров за истекшие трое суток, в течение которых за пабом велось постоянное наблюдение, люди, не имеющие никакого отношения ни к одной военной кампании, дисциплинированно обходили это место стороной. В «Братство» заходили только либо отставники, либо те, кто пребывал в отпуске. Некоторые из них были в форме, некоторые в гражданском. Но и последних легко было вычислить по выправке. Однако двух искомых личностей за минувшие три дня и три ночи не наблюдалось.

Гуров потянулся, разминая затекшие от долгого сидения за рулем мышцы. В салоне работал кондиционер. Пальто полковника, очищенное от пятен крови, покоилось на заднем сиденье.

– Сделав свое грязное дело, они вполне могли покинуть столицу, Лев Иванович, – предположила Старовойтова. – Зачем им здесь болтаться? Лично я на их месте так и поступила бы.

– Мы разослали ориентировки во все города, во все военные ведомства. Рано или поздно рыба угодит в сети… Но и сидеть без дела, майор, мы тоже не можем. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять… Так что, если есть хоть малейший шанс взять их как можно раньше, его нужно использовать.

Ольга не стала спорить. Откинувшись на спинку пассажирского сиденья справа от напарника, она слегка смежила веки. Но даже из-под ресниц продолжала наблюдать за входом в «Братство». Возле паба остановилось такси, и из него выбрался высокий мужчина крепкого телосложения в летной куртке. Не оглядываясь по сторонам и прихрамывая на левую ногу, направился к входу. Гуров сфотографировал мужчину на свой айфон. Так он поступал с каждым входившим в «Братство» человеком.

– Я его знаю, – вновь подала голос Старовойтова.

– Кого?

– Типа, который только что приехал на такси. Полковник ВВС в отставке. Фамилии не помню. Зовут вроде Николай. Его самолет был сбит во время одной из миссий грузино-абхазского вооруженного конфликта. Чудом выжил, хотя и пролежал четырнадцать дней в коме. Питерский. Чуть позже он обращался в одну адвокатскую фирму с иском против военного министерства, лишившего его законных льгот, а я была привлечена к этому делу в качестве дознавателя. Хороший мужик. И, думаю, он меня помнит. Если хотите, Лев Иванович, я могла бы с ним поговорить.

Гуров задумался, но ответить на предложение майора не успел. К пабу подъехало очередное такси, а через секунду из салона выбрались двое. Один из них широко улыбнулся и пригладил рукой взъерошенные ветром черные как смоль волосы. Лев непроизвольно подался вперед, мгновенно опознав в этом человеке Андрея Холодкова. Его товарищ, пониже, но чуть более широкий в плечах, склонившись к окошку водителя, рассчитался за такси и только после этого распрямился во весь рост. Это был Илья Гапонов. Старовойтова тоже узнала их, и рука ее немедленно потянулась к ручке дверцы. Но Гуров остановил напарницу, решительно заявив:

– Нет, слишком рискованно. В пабе человек десять, в большинстве своем, как и Гапонов с Холодковым, бывшие или действующие спецназовцы. Наши силы не равны. Поверьте, я знаю, о чем говорю, Ольга Викторовна. Нам уже приходилось брать одного спецназовца. Одного! А уж когда речь идет о противостоянии дюжине спецназовцев…

– Вызовем подкрепление?

– Мне хватило потерь в «Венецианском купце», – отрицательно покачал головой Лев. – Лучше подождем, пока эти двое выйдут, и последуем за ними. Найдем возможность застать их врасплох.