Онлайн книга «Виновны все»
|
– Я, значит, окно с улицы выбил, – рассказывал Иван, широко жестикулируя руками, – и давай поливать, что там горело внутри. Малость огонь сбил, дай, думаю, с другого конца зайду – сени полью, там полыхало здорово. Бегу к калитке, тяну за собою шланг… И только, понимаешь, во двор сунулся, мне навстречу из дыма, из темноты – кто-то незнакомый, с бородищей такой лешачьей, глаза выпучив, выскакивает. Ну, мне тогда разбираться времени не было – надо было огонь заливать. А он, пригнувшись, – шмыг мимо меня, и как будто его и не бывало. Кто такой – ума не приложу. Хотя… К профессору много кто ездил. По части огородной он первый был спец. К нему и мы шли за советом. Да, много приезжало к нему по ученой части советоваться. Такие, понимаешь, профессора, академики… Да-а-а-а! Но таинственный бородач, по мнению Гончарина, ни на ученого, ни на простого огородника и близко не походил. Скорее он был похож на какого-то бомжа, живущего на заброшенной помойке. – Мы теперь всей улицей решили присматривать за профессорским домом. – Иван сожалеюще взглянул в сторону обгоревшего коттеджа. – Из больницы выйдет – поможем отстроиться. Ну а то! А вдруг в селе нашем он разочаруется и уехать захочет? Не-е, пусть здесь живет! Он вон какие хорошие пилюли делает! Наша медичка, фельдшерица, сама к нему за лекарствами бегала, когда ее малец чем-то заболел и его крючило лихорадкой. Помогло! Таких людей беречь надо, им цены нет… На просьбу Гурова помочь в создании фоторобота неизвестного бородача Гончарин сделал встречное предложение: – А давайте я вам его сам нарисую? Я умею – правда-правда! Вот, давайте зайдем ко мне, я вам покажу свои работы… Они зашли в просторный сельский дом, обставленный «по-городскому». Супруга Ивана тут же кинулась накрывать на стол. И напрасно Лев доказывал, что ему сейчас не до еды, что у него есть масса наиважнейших дел, причем неотложных… Пришлось пойти на компромисс, согласившись выпить чаю с ватрушками (кстати, весьма недурными). Лишь после этого Гончарин показал гостю свои акварели и работы маслом. К удивлению Гурова, работы и в самом деле оказались весьма примечательными. Во всяком случае, куда более талантливыми, нежели экспонаты не так давно открывшейся в Москве выставки «современного искусства». Взяв лист ватмана, Иван минут десять водил по нему толстым строительным карандашом. Рассматривая готовую работу, Лев не мог не отметить, сколь уверенны и точны линии, оставленные на ватмане графитом карандаша. Он увидел лицо человека, переживающего настоящую панику. Его волосы были всклокочены и торчали в разные стороны, косматая борода скособочилась, в совиных глазах отражались растерянность и страх, злость и неприязнь. – Это вот он, значит, и есть… – рассматривая рисунок, тихо проговорил Гуров. Лишь взглянув на художество хозяина дома, он отчего-то вдруг сразу же вспомнил про некоего Романа Варсафкина. И тут же пожалел, что своевременно не озаботился фотороботом этого человека. А зря! Очень даже зря! Что-то Льву вдруг подсказало, что именно Варсафкин мог быть у Борисова минувшей ночью. Взгляд бородача говорил о его приверженности чему-то темному, недоброму, химерическому… Он тут же сфотографировал портрет неизвестного камерой телефона и, поманипулировав сенсорными кнопками, отправил снимок на почту информотдела, с пояснением о необходимости объявить этого человека в розыск, хотя бы по Москве и Подмосковью. Поблагодарив хозяев и выйдя на улицу, Гуров увидел поджидающего его участкового Василия. Тот, вопросительно мотнув головой, поинтересовался: |