Книга Виновны все, страница 87 – Николай Леонов, Алексей Макеев

И тут он вспомнил про задержавшего его опера. Черт побери! Надо будет как-то с ним связаться и договориться, чтобы его на время следствия поместили в одиночку. Разумеется, за это придется платить информацией. Но… Жизнь-то дороже! Почти всю ночь Мерин провел без сна. Он ежеминутно ждал чьего-то нападения, и когда после завтрака услышал: «Мирнов, к следователю!», то к двери пошел, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег.

В «пыталовке», то бишь кабинете для допросов, Игнатий увидел сразу двоих – того самого опера и следователя, который сообщил, что будет вести дело о его развратных действиях в отношении несовершеннолетней. Но потом добавил, что ему желает задать пару вопросов оперуполномоченный Главка угрозыска полковник Крячко. Кивнув следаку, опер сразу же взял быка за рога:

– Гражданин Мирнов, я хотел бы вас вот о чем спросить… Скажите, когда и как вас привлекли к распространению этого, условно говоря, «лекарства»?

– Гражданин начальник, а мы могли бы договориться? Я вам даю всю инфу, какая у меня есть, а вы меня помещаете в одиночную камеру. Как на это смотрите?

– Что, возникли какие-то проблемы? – уточнил Стас.

– Пришла новостуха, что меня «заказали»… – угрюмо пояснил Игнатий.

– Хорошо, сегодня же этот вопрос решим, – согласно кивнул Крячко. – Итак, я слушаю!

И Мерин, плюнув на какие бы то ни было «омерты» (закон молчания сицилийской мафии: кто не молчит – тот должен умереть), рассказал, как к нему полгода назад подошел незнакомый тип, который, назвавшись Аркадием, предложил «неслабо калымнуть». По словам Аркадия, риска в этом деле абсолютно никакого – «лекарство» не из запрещенных, так что, даже если попадешься, уголовная ответственность не грозит. Как оказалось позже, Аркадий не обманул – дело действительно оказалось несложным и прибыльным. За передачу одного «чека» (упаковки) с «лекарством» Игнатий получал тысячу рублей. В месяц выходило до двадцати тысяч. Люди, которым он передавал «лекарство», были разных возрастов, обоего пола, но все в основном принадлежали к небедной научной и творческой интеллигенции. Как-то Игнатий спросил Аркадия насчет лекарства (каковы его реальные свойства, где и как производится), на что тот ответил коротко и исчерпывающе: мол, меньше знаешь – крепче спишь. А потом добавил:

– Ты помнишь, в соседнем парке недавно нашли одного щегла с перерезанной глоткой? Так он тоже задавал слишком много вопросов, разевал хлебало, где не надо.

Только тогда до Мирнова вдруг дошло, в сколь опасную он вляпался историю. И вот теперь, услышав разговор о том, что Гончий приказал его убить, он это воспринял как нечто такое, что никто изменить уже не в силах. О самом Гончем Мерин знал крайне мало. Слышал только, что тот страшно богат, что обладает немыслимыми связями, что его знают считаные единицы. И каждый из тех, кто с Гончим знаком лично, не может быть уверен в том, что его не найдут в каком-нибудь парке с перерезанным горлом. И, как мог понять Мирнов, Аркадий из тех, кто Гончего знает.

Отвечая на вопросы опера, Игнатий припомнил, что Кушлялин приезжал для передачи «лекарства» только на авто, взятых напрокат в «Трассе» и других фирмах каршеринга. Но на днях был случай, он приехал на такси. Исключительной зрительной памятью Мирнов похвастаться не мог, однако приезд Аркадия именно на такси его несколько удивил. Видимо, поэтому в его памяти и отпечаталось достаточно прочно: это была белая «Приора», в номере которой имелись цифры – один, один, три. Из букв запомнилась лишь первая – «Х». Но уже и это была ниточка.