Онлайн книга «Охота на мага»
|
Несмотря на камерную обстановку, пока потока откровений не получалось. Возможно, Жогу шокировали столичные цены или просто отходил от пережитого. Вот уже битый час они сидели друг напротив друга, и атмосфера царила такая гнусная, что Лев Иванович стал серьезно сожалеть, что не курит, было бы чем руки занять. Пришлось заказать того самого виски, что «получше». У него было невыносимое желание ткнуть пальцем в этого полупрозрачного, пригорюнившегося мечтателя, которому, должно быть, неплохо тосковалось за столом. Только ведь рабочий день у честных тружеников в разгаре, и хотелось бы понять, хотя бы в общих чертах, чего ему надо. Наконец Жога, вздохнув, начал: – В меня многие кидают камни: бросил, похоронил заживо, отобрал стихи. Это неправда! Я… просто устал, я хотел работать, но так, чтобы получать прежнее удовольствие, – а он не мог этого понять! Он был уверен, что я завидую ему, думаю только о себе. Потом вообще переехал сюда, в эту… столицу, а тут его позвали в Думу, начались какие-то официальные сейшены, предложения, проекты. Его понесло с русской анархической идеей, самоорганизованное общество, что ли… – Как интересно. – Я вижу, вы улыбаетесь. Конечно, нормальному человеку смешно. Мне не было смешно, нет. Он ведь вбил себе в голову, что это его Идея, и начал транслировать ее напористо, с агрессией, как будто все кругом тупые, а он пытается достучаться, спасти всех от всех. – Обычно это по-другому делается, – заметил Гуров, но «собеседник» его не слышал. – Я уже был уверен, что он только о себе думает, меня ни во что не ставит. Раньше у него под герычем и алкоголем мозги набекрень становились, а теперь и в нормальном состоянии. И тогда звучали темы вплоть до убить, чтобы спасти. Гуров, склонив голову, согласился сдержанно: – Возможно. – Лев Иванович, я вам наврал много. – Ложь – это тоже метод защиты. Твое право. В чем именно наврал, в том, что все-таки ты напоил Сида? – Гораздо хуже, – глухо произнес Жога, закрывая глаза руками. Лев Иванович вдруг обратил внимание на то, какие крепенькие, короткопалые они у него, как говорили раньше старые люди – ухватистые, загребущие. Непоэтические. – Я сто раз представлял себе это. Обдумывал, прикидывал, как лучше сделать, как все так обставить, чтобы от себя отвести. Я продумал все до мелочовки, до минуты, но моя выдумка вдруг претворилась в жизнь – сама, да еще в таком виде. В общем, вы спрашивали давеча, почему я сдристнул. Потому что все произошло точь-в-точь как я воображал. Так. Теперь возникло стойкое желание не ткнуть пальцем, а прямо-таки огреть стулом. «Так что, этот вот деятель на полном серьезе полагает, что вообразил-выдумал нечто из ряда вон выходящее?! Никогда никем не слышанное, которое ни с кем никогда не происходило, а потом кошмарным роковым образом вдруг, ни с того ни с сего материализовалось? И самое смешное во всей этой ситуации, что бредит он совершенно по-трезвому. Он же не пьет?» – Ты не пьешь, Ким? – Нет, что вы. Это я тогда для храбрости… – Ты, верно, думаешь: чего это господин полковник, выслушивая такие тонкие метафизические изыскания, все сводит к банальной пьянке? Так, нет? – Что-то вроде того. – Не что-то, а именно это. Вообще, если бы не сведения, нарытые твоим адвокатом… – Я совсем забыл. Отдельное и огромное спасибо. |