Онлайн книга «Дорожный снайпер»
|
Оценив обстановку, Гуров двинулся к этой солидной двери, попутно разглядывая людей, сидевших в клетушках по обе стороны от прохода. Он уже решил, что Сорокин, скорее всего, нашел себе место работы там, за обитой кожей дверью, вблизи начальства. Но на всякий случай следовало убедиться, что бывший секретарь не сидит среди простых сотрудников в общем зале. И открывая дверь, он понял, что угадал правильно: здесь была приемная какого-то начальника. И в этой приемной за типичным секретарским столом сидел Игорь Сорокин. При виде вошедшего полковника молодой человек не мог скрыть своего удивления. Можно сказать, даже на время впал в ступор. – Я вижу, вы меня не ждали, господин Сорокин, – произнес Гуров. – Телефон специально отключили, думали, что хорошо от меня спрятались. Но от полиции трудно спрятаться. Как видите, я вас все-таки нашел. – Но почему вы решили… – забормотал бывший секретарь Полубояринова. – Я вовсе не прятался… Вы ошибаетесь… – Вот и хорошо, если ошибаюсь. И все же советую впредь не отключать телефон, когда я вам звоню. А то в следующий раз я сам за вами гоняться не буду, а пошлю оперативную группу и вас доставят ко мне на Петровку для разговора. А сейчас, раз уж я сюда явился, мы можем поговорить здесь, на вашей территории. Где это будет удобно сделать – здесь? – Нет, здесь совсем неудобно, совсем! – воскликнул молодой человек. – Может, мы перенесем наш разговор на вечернее время? Я не хотел бы отпрашиваться, тем более для беседы с представителем полиции. Поймите, я только устроился на новое место… – Иногда я делаю уступки людям, которые проходят по делам в качестве свидетелей, – ответил на это Гуров. – Но вам мне не хочется делать уступку и входить в ваше положение тоже не хочется. Вы себя невежливо вели по отношению ко мне. Так что давайте быстро решайте: или мы будем говорить здесь, или идите отпроситесь у вашего босса и найдите подходящее помещение для разговора. Лицо Игоря Сорокина выражало противоречивые чувства: с одной стороны, растерянность и робость, а с другой – злость на оперативника, который ломал его планы. Но, несмотря на этот раздрай в чувствах, Сорокин довольно быстро принял решение и сказал: – Хорошо, я отпрошусь у Аркадия Максимовича, и мы пойдем поищем свободное место, – после чего скрылся за еще одной дверью. Спустя пять минут он вышел оттуда, явно раздосадованный, и повел Гурова прочь из приемной. Они прошли в конец коридора, Сорокин отпер дверь, и они вошли в небольшой кабинет. Как видно, кабинет не использовался – на всей мебели лежал слой пыли. Гуров сел в кресло и, не дожидаясь, когда его собеседник усядется, без предисловий заговорил: – Два дня назад вы мне заявили, что ваш руководитель Полубояринов запретил вам кого-либо к нему пускать в середине дня. Скажите мне точно, сколько было времени, когда он передал вам такой запрет, и в каких выражениях этот запрет был сделан? – Ну, я затруднюсь сказать точно, сколько было времени… – протянул Сорокин. – Может быть, 11.20, а может, 11.25… И я, опять же, не помню точно, как Петр Петрович это сформулировал. Он сказал примерно следующее: «Я буду занят. Никого ко мне не пускать, пока я не скажу». – Очень интересно, – заметил Гуров. – А вот двое ваших бывших коллег говорят, что такого просто не могло быть. Что Полубояринов никогда не вводил таких запретов. |