Книга Сумасшедший день, страница 85 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Раздосадованный неудачами Станислав всю дорогу к станции метрополитена перебирал версии:

– Может, его побрить, причесать и она его тогда опознает? Он же сейчас и правда чучело. Красный весь, заросший. Кто его еще может опознать, Лев, как думаешь? Леонов? Только как его найти, неужели сбежал, почуял, что все – кольцо замкнулось? А, Лев, как думаешь? Может, бармен все придумал, а этот Голубев так – мелкая сошка?

– Что? – Гуров очнулся от собственных мыслей, вглядываясь в лоджию, за стеклом которой он увидел знакомый раскачивающийся силуэт.

Федор был на своем месте, наблюдал за жизнью вокруг входа в метрополитен. Стас обиженно дернулся:

– Ты вообще меня не слушаешь? Нам нужны еще свидетели, с кем этот Голубев контактировал как Петр. Или придется его отпустить, даже несмотря на эти чертовы деньги.

– Нет, нет, отпускать нельзя, рано. Пускай посидит еще, 48 часов не истекли, – закивал Лев и медленно, как во сне, стал спускаться следом за нарядом вниз.

Лев Иванович лично остановил Голубева и надел на него припасенные наручники, хотя тот и не думал сопротивляться, только скулил тихо и тряс головой, которая разламывалась от похмелья. Помимо наряда, с ними вышагивал дежурный полицейский с соседней станции, чтобы показать, где находится раздевалка. Внутри все пассажиры шарахались, оглядывались и показывали пальцем на странную процессию. Сотрудники с задержанным почти сразу, не спускаясь вниз, нырнули за неприметную металлическую дверь безо всяких указателей. За нею, будто в потайной шкатулке, щелкнул замок еще одной двери, потом они нырнули в темный коридорчик, затем – следующая дверь. В тесноватом пятачке перехода дежурный врезался в угол проема неловко и прошипел:

– Ну и подземелье тут, заблудиться можно. Вот, вроде здесь, – он толкнул дверь, и все сощурились от яркого света ламп.

Внутри по стенам выстроились металлические шкафчики с номерами, посередине парочка колченогих табуретов, чтобы было удобнее переодеваться в униформу.

– Вот здесь, вот, – Голубев пнул ногой один из табуретов. – Они прямо тут лежали, под ним, я поднял и в магазин пошел. Дайте водички.

– Кабинку свою открывай, ключи у тебя с собой? – Крячко осматривал одинаковые шкафчики.

– Ключи у Мишки, у брата. Ему отдал, он же вместо меня должен был выйти на смену, а то турнули бы с метро за пьянку. У меня и так уже два выговора, – плаксиво ответил уборщик.

Еще пару часов они провели в тесном помещении, пока дежурный полицейский раздобыл дубликат ключей, пока искали свидетелей среди сотрудников, чтобы провести осмотр и записать результаты в протокол. Местные работники то и дело заглядывали через приоткрытые двери, глядя, как отчаянно рыдает Голубев, который, хотя тяжело соображал после бурных суток, постепенно стал осознавать, что найденные деньги принесли ему жуткие проблемы. Выходя из узкого хитросплетения коридорчиков, он кричал уже в голос:

– Да вы чего? Я же ничего, я же никогда, чтобы чужое. Да заберите, заберите их обратно, эти деньги.

Гуров повернулся к нему:

– Дело не только в них, вы подозреваемый в деле о мошенничестве в крупном размере.

– Чего? – вытаращился на него Голубев. – Какое мошенничество? Да вы что, вы чего, ребята, перепутали меня с кем?!

– Нет, – Лев отвечал холодно, не поворачивая головы в сторону подозреваемого. – Вас опознали несколько человек, есть вещественные улики преступлений.