Онлайн книга «Секрет девятого калибра»
|
Ну а дальше все просто. Карина мертва. Лигунова воспринимает случившееся как карму. Выпроваживает Людмилу и берет всю вину на себя. Переждав следующий день, Людмила вспоминает, что в доме на Тверской ни по пути к свекрови, ни по дороге обратно ей никто не встретился. Только консьерж, который может выдать ее полиции. Тогда Людмила просит у соседа обувь, в которой и идет на преступление. Допоздна выжидает на улице, пока не закончится поток людей, возвращающихся домой. Последним она видит А. В. Назарова. Тот некоторое время отвлекает старика болтовней, после чего уходит домой. Людмила заходит в подъезд в надежде, что Василий Васильевич все еще на своем рабочем месте. Так и есть – он просто задержался за разговором с Назаровым и не успел уйти. – Допустим, – вклинился Орлов. – Но почему, по-твоему, консьерж не рассказал о визите Людмилы в квартиру Лигуновых? С ним же общались, верно? И ты изучал протокол наших коллег. Версии? – Все просто, Петр Николаич. Смотри сам. Василий Васильевич мог не видеть Людмилу, иначе отметил бы в своем талмуде. Но ей-то об этом откуда знать? Думаю, дело было так: Людмила заранее готовилась устранить Василия Васильевича, поэтому все продумала. Про телефон на его столе знали все, он бросался в глаза. Оставалось все сделать быстро. Зашла в подъезд, потом в «кабинку», подтянула телефонный провод и набросила его на шею старика. Он, наверное, даже опомниться не успел… Только она не знала, что каждый ее визит к свекрови был записан. Василий Васильевич очень за этим следил. Правда, почему-то забыл сделать это в тот день, когда была убита Карина. Вероятно, действительно не был на рабочем месте – что-то его отвлекло. Ты еще здесь, Петр Николаевич? На том конце трубки царила глухая тишина. Лев Иванович чертыхнулся – и кому он все это время зачитывал либретто? Но Орлов не пропал. – Почему ты думаешь, что Людмила отправится в больницу к Лигуновой? – спросил он. – Потому что только Елизавета Ильинична знает убийцу в лицо, – ответил Гуров. – Поэтому опасна. – О господи, – тяжело вздохнул Орлов. – Почему она сразу не грохнула старушку, прости господи? – пробурчал он. – Если, конечно, ты, Левушка, прав со своей версией. И почему сейчас ты уверен, что Елизавете Ильиничне грозит опасность? – Не уверен, – проговорил Гуров спокойно. – Предполагаю. Причины? Банальная психология. Когда Лигунова взяла вину в убийстве на себя, Людмила успокоилась. Но на время. Потом стала размышлять: а действительно ли бывшая свекровь выдержит всю следственную процедуру? Допросы, суд, заключение? Не передумает ли? Вдруг решит рассказать, что случилось на самом деле? Всяко лучше, чем сидеть за решеткой за убийство, не ощущая за собой вины. А тут еще я к ней пришел. Копаю, расспрашиваю. Любой на ее месте бы насторожился. – Ну да… И ты сказал, что Елизавета Ильинична в больнице, чувствует себя паршиво, жить ей, по прогнозам, не так уж долго, – подхватил нить рассуждений Орлов. – Верно, – согласился Гуров. – А на смертном одре может появиться желание во всем чистосердечно признаться. Облегчить душу, так сказать. – Полковник, коли ты тут меня своими допущениями мучаешь, скажи, в квартиру Лигуновых влезла тоже Людмила? Гуров помолчал, собираясь с мыслями, после чего неуверенно выдал: |