Книга Подвал с секретом, страница 51 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Полковники Гуров и Крячко с пятиминутки от генерала вернулись почти в девять. Сегодня их друг и начальник особо рьяно распекал всех подряд, но ни Гурова, ни Крячко не задел. Странно, так как им-то было за что огребать. Доложить о проделанной работе Крячко вчерашним днем не успел, а утром уже не до докладов было, генерал тут же стружку с подчиненных снимать начал. Сами полковники на глаза начальству лезть не стали, тихонечко покинули кабинет, как только пятиминутка завершилась.

Доронин не появлялся, эту информацию Крячко выудил у Верочки, секретарши Орлова. От нее же узнал, с чего вдруг генерал так буйствует. Вроде как прошел слушок, будто в верхах собираются провести статистический срез по продуктивности работы полицейских отделов, чтобы впоследствии по результатам этого среза распределять квартальную премию. Понятное дело, продуктивность в работе полиции зависит от такого количества факторов, что заработать приличную премию можно, только подтасовывая данные для отчетов, или же уповать на чудо.

Чтобы не подвести отдел, повесив на него сразу два «висяка», напарники, вернувшись в кабинет, принялись разгребать данные, собранные помощниками. Агейкин и Ярцев отработали на удивление быстро и, главное, чисто. Два списка за несколько часов – неплохой результат. Осматривали они по большей части машины, но кое с кем из владельцев тоже пообщались. По их спискам совпадений с приметами, оставленными Ниной, не нашлось.

Те, что с просроченными страховками, в основном стояли в разборе. Где-то двигатель снят, где-то – коробка передач. На некоторых авто не хватало мелочей типа зеркал и заднего сиденья, а кое-какие стояли даже без колес. Одним словом, дороги авто из второго списка не видели давно, соответственно, к исчезновению Паранина и смерти Струбалина отношения их владельцы не имели.

«Штрафников», так Агейкин и Ярцев прозвали владельцев авто из третьего списка, выцепить оказалось не так-то просто. Жизнь у них била ключом: поездки, когда по работе, когда ради отдыха, да все по области, а то и дальше. Один вообще в Сибирь укатил, так родственники сказали. На «Фольксвагене» и уехал. Давно уехал, еще лето не началось, а вернется только к осени. Двоим они повестки оставили, еще одного дома застали, но его автомобиль сразу отпал. У него не то что скол на крыле, а практически весь кузов побитый. Как сказал Ярцев, невозможно обратить внимание на один изъян и не заметить всего остального.

Несмотря на пролетные списки, Ярцев и Агейкин из штрафников выделили некоего Михаила Олешкина, за то, что жена его слишком яростно защищала. Агейкин два слова сказать успел, когда она в наступление пошла. Все твердила, что Мишаня ее никогда закон не преступал, женщин и детей не обижал, а все, кто говорит иное, пусть катятся к такой-то матери. Вопрос, где был Михаил в день, когда тело Струбалина оказалось в канаве, так напугал женщину, что некоторое время она не могла внятно говорить, только мямлила что-то с испугу. После этого Ярцев и Агейкин решили, что без проверки Олешкина оставлять нельзя.

В списке из машин «на разбор» оставили для более близкого знакомства мужичка со звучной фамилией Алмазов и именем Федот, совершенно не сочетающимся с фамилией. Чем привлек внимание Алмазов? Отсутствием переднего бампера – это раз, и свежими царапинами через весь левый бок «Фольксвагена». Ярцев решил, что Алмазов боится, как бы машину не опознали, поэтому и бампер снял, и тачку поцарапал. От самого Алмазова ответа, зачем он снял бампер и где поцарапал левую сторону, полицейские не добились.