Книга Подвал с секретом, страница 81 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Первым звоночком послужили слова Жаворонкова, вернее, картина, вырисовывающаяся с его слов. Странно выглядело все, что говорил Жаворонков о Верелыгине. Встречу обговаривали по телефону, и место встречи назначал сам Верелыгин. Не затем ли он приехал на работу, чтобы Валера не попал к нему домой? В тот момент Гуров об этом не думал, мысль закралась уже после посещения городского адреса, только додумать он ее не успел. Его, Гурова, промах. По городскому адресу Верелыгин принять Жаворонкова не мог, так как сам в городскую квартиру доступа не имеет. А в Пудыши не позвал, потому что не хотел дом «светить»? Скорее всего так.

Следующий момент, который настораживал: человек находится на больничном, зачем ему ехать на работу? Да, мог и больничный завозить, могли и вызвать, только очень уж странное совпадение. Ехать на работу приспичило именно в тот момент, когда лейтенант полиции встречу назначил.

Нитяные перчатки настораживали еще сильнее. Одно дело, если бы встреча произошла дома, в домашней обстановке люди не так пристально за внешним видом следят. Но разгуливать по городу в огородных хлопковых перчатках? Это перебор. И снова Гуров только на подкорке данный факт в памяти отложил. Снова промах с его стороны.

Относительно снимков «Фольксвагена», которые Верелыгин предъявил Жаворонкову, совсем интересно. Запасливый парень, этот Верелыгин, предусмотрительный. И машину на СТО отогнал, и фотографии заранее сделал. Можно, конечно, и этому абсолютно безобидное объяснение найти. От работы освобождение по бюллетеню получил, время появилось, решил воспользоваться. А снимки сделал, чтобы было с чем сравнивать, если на станции «накосячат». Он ведь Жаворонкову не озвучивал, какого рода проблемы с его машиной. Может, покраску заказал, может, еще что-то. Подозрительно? Совершенно не подозрительно, но только если не в совокупности с остальными фактами.

Далее слова бабы Клавы про руки. Гуров видел эти руки и знал, что вызвало омерзение у старухи. Мельком, всего пару секунд, но видел. Когда Верелыгин окурок в урну бросал, ладонь раскрыл, тогда и увидел. Еще подумать успел: с такими ладонями и нитяные перчатки в город наденешь. Все лучше, чем эти язвы уродливые. А Верелыгин не о красоте пекся, он не хотел, чтобы Жаворонков ладони увидел. Перед встречей об этом позаботился, а когда Гуров с Крячко к нему в Пудыши приехали, просто не успел перчатки надеть. Пришлось руки прятать. Ведь видел же Лев, как он старательно их то в карманы, то за спину прячет. Думал, привычка у человека такая, ан нет.

Петр Игнатьич, мякининский алкаш, прозорливее всех оказался, самую главную улику им предоставил. Ну, может, не главную, но основополагающую – точно. Как только Гуров понял, каким образом Верелыгин получил приметы «Лендровера», его водителя и пассажиров, так сразу слова Петра Игнатьича в памяти всплыли, а за ними и все остальные кусочки пазла сложились. А ведь тогда, на автостанции, когда пьянчужка с важным видом «крутой информацией» делился, Лев решил, что напрасно на него время потратил.

Да и как было подумать, что покупка простой перекиси в местной аптеке приведет к таким выводам? Ну, закупает человек антисептик в больших количествах, что в этом криминального? Мало ли в каких целях он его использует? В парикмахерских, например, его и в осветляющий краситель добавляют, и для завивки химической. Жена Гурова именно для этого ее и покупала. Кое-кто прыщи мажет, подсушивает, чтобы по всему лицу не пошли. Наверняка и для других целей та же перекись идет.