Книга Исчезнувший, страница 75 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Сам Крячко изобразить припадок мог на раз-два, но у него будет своя миссия. К ее осуществлению он приступил, как только охранники вышли из подвала. Ступени, ведущие наверх, были сложены из отдельных бетонных блоков. Длинные плиты, размером шестьдесят на тридцать, такой не размахнешься. Но верхняя ступень оказалась расколотой на три неравные части. Один кусок казался хлипким в плане использования, кое-где он уже раскрошился, использовать его в качестве оружия рискованно. Второй чересчур крупный и намертво сцеплен с соседними плитами металлическим прутом. А вот третий можно было попытаться освободить. Чем Крячко и занялся.

Подручных средств для работы у него не было. Цепь до верхней ступени не дотягивалась, в карманах было пусто. Голыми руками много не накопаешь, а крышкой от пластиковой бутылки скрябать бетон – только людей смешить. В карманах Гены и Влада тоже не нашлось ничего подходящего, охранники об этом позаботились. Но рабочий инструмент Стас все же нашел. Пока комната была освещена, он заметил около окна два металлических крюка. Не особо крупных, но на вид вполне прочных. Один из них можно было использовать в качестве копалки.

Он изложил план Владу и Гене, после чего подошел к стене, уперся спиной в штукатурку и подозвал Влада. Тот должен был забраться на самый верх. Сперва на колени к Крячко, затем подняться на его плечи, а там уже действовать самостоятельно. Работа заняла какое-то время, но один из крючков освободить из стены удалось.

Дальше Стас действовал сам. Он уселся на свободную ступеньку и начал методично водить острием крючка по швам между разбитой плитой и нижней ступенькой. Поводит-поводит, встанет, упрется каблуком в кусок бетона и раскачивает что есть силы. Затем снова сядет и ковыряет швы. Когда обломок поддался и выпал наружу, все трое ликовали, как если бы наша футбольная команда вдруг на чемпионате мира всухую обставила мадридский «Реал». Крячко радовался больше всех. В его руках лежал не просто булыжник, а ключ к свободе, да что к свободе, ключ к продолжению жизни.

Теперь оставалось ждать, когда придут охранники. Занятие противное и муторное, тем более, когда ждать приходится долго. Стас вообще не был уверен, что охранники еще сегодня вернутся. Была надежда, что к ночи они вспомнят о предупреждении про «жмурика» и принесут лекарства, но полной уверенности не было. А утром наступит воскресенье, и тогда план не будет стоить и ломаного гроша.

Чем были заняты парни, Крячко не видел. Вроде бы спали или просто силы экономили, копили для предстоящего побега. Он их не тревожил. Чем занимался сам, после того как приготовления были закончены? Стас полагал, что его состояние можно было назвать молитвой. Нет, не в буквальном смысле. Он не бухался на колени, не возносил очи горе, не осенял себя крестным знамением. И все же это была молитва. Беззвучная, бессловесная, но молитва. На уровне подсознания. Мысли обращались к кому-то всемогущему. К тому, в чьих силах изменить судьбу, заставить горы двигаться, а реки расступаться. К тому, кто может сделать мысли и желания материальными.

«Пусть охранники придут, пусть охранники придут, – примерно так выглядели мысли Крячко. – Девушки быть не должно, а даун пусть будет. Надо, чтобы был даун, у меня с ним связь образовалась. Ну, пусть они уже скорее придут!» И так до бесконечности, до боли в накрепко стиснутых пальцах, до ломоты в сжатых челюстях и стеснения в груди. Расслабиться Крячко не мог, как ни пытался. Потом и пытаться бросил. Пусть уж так, все равно ничего не изменить. Но как только его посещала мысль, что все напрасно, пластинка странной молитвы начинала крутиться с новой силой. Остановить ее он был не в состоянии. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Пожалуй, и впредь испытать не сможет, да и вряд ли захочет. Но сейчас это чувство, чувство присутствия чего-то огромного и всеобъемлющего, помогало ему не впасть в отчаяние, оставаться собранным и сосредоточенным.