Книга Любовник в погонах, страница 73 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Давай садись скорей, – сказал он. – Чай я минут десять как заварил, он как раз настоялся.

– Чай – как раз то, что надо, – отозвался Гуров. – Давай покрепче. А лимон у тебя найдется?

– Как не найтись? Вот он, уже нарезан. Ты, я знаю, без сахара любишь, а я ложку положу. Так, теперь давай излагать соображения. Кто начнет?

– Начинай ты первый, – кивнул Лев. – Я же вижу – у тебя внутри все кипит. Надо дать тебе высказаться.

– Кипит, это точно, – усмехнулся Стас. – Как же мы с тобой так облажались? Не поняли, что имеем дело не с любителем, а с матерым бандитом. Не предусмотрели до конца все возможности, и в результате главного фигуранта упустили. Я вижу, к чему клонит генерал Тараканов. Он в Москву доложит таким образом, что банда разгромлена и дело раскрыто. И, скорее всего, намекнет, что не видит смысла в дальнейшем нахождении в Кожухове сразу двух сыщиков из Москвы. Как, ты согласен с моими заключениями?

– Все правильно излагаешь, – кивнул Гуров. – Кроме одного пункта, все остальное правильно.

– А что за пункт такой? – заинтересовался Крячко.

– Потом скажу, – отрезал Лев. – А про генерала все верно. Можно даже предположить, что он доволен именно таким исходом дела. Если бы взяли всю банду, то ему в министерстве могли бы потом пенять: «Вот, мол, твои ничего не могли, а приезжие всю работу сделали». А теперь так сказать нельзя. Кое-что приезжие – то есть мы с тобой – конечно, сделали, но решающую операцию провалили. А банду ликвидировали кожуховские оперативники. Нас отзовут, дело о нападениях на инкассаторов закроют, генерал вздохнет с облегчением… А между тем ни одно из здешних дел закрывать нельзя! Тут и убийство Красовского, и нападение на меня по дороге в город, и убийство риелтора и его жены, и те же самые инкассаторы… Вон какой букет!

– Да, букет отвратный, – согласился Крячко. – И пахнет скверно. Так что это все-таки за пункт, в котором ты со мной не согласен?

– Твое утверждение, что Стрелок – это матерый преступник, рецидивист. Если бы так, это немного облегчало нашу задачу. Тогда бы у нас в картотеке были бы все его данные. А я все же надеюсь, что в схватке возле банка Стрелок какие-то следы оставил. Не мог не оставить! Крышка одного люка, второго, скобы, по которым он лез… Пистолет, прежде чем его выбросить в аквариум, он, конечно, протер. Но делал это наспех, скрытно, так что где-то мог остаться кусочек отпечатка. Но даже если у нас будут его отпечатки, это нам ничего не даст. Потому что мне кажется, что Стрелок – никакой не рецидивист, а любитель. Только крайне умный и жестокий. Так сказать, продвинутый.

– А на основании чего тебе такое кажется? – спросил Стас. – Ты его следы на асфальте изучал? Или ты судишь по выражению лиц его мертвых подельников?

– Налей-ка мне еще чашку твоего замечательного чаю. А свои остроты запиши мелом на асфальте. Вон там, прямо у входа. Может, кто оценит, – усмехнулся Лев. – Хотя знаешь что? В твоих издевках содержится доля правды. Да, о Стрелке мне рассказали его следы на асфальте. Точнее, скорость, с которой он убегал. Ты же знаешь, я бегаю быстро, однако от него отставал. Это значит, что Стрелок – человек молодой. Думаю, ему нет еще тридцати. А второе, что меня заставляет так думать, – его жестокость. В течение одной секунды он принял решение избавиться от всех своих соратников. И выполнил этот план, рука не дрогнула. «Авторитеты» так не поступают. Убийство соратника – нарушение воровского закона. Значит, Стрелок – никакой не авторитет. И у нас в картотеке нет его отпечатков, вообще никаких данных о нем.