Онлайн книга «Криминальный сезон»
|
Голубков по-свойски развалился на диване, Гуров устроился на стуле, стоявшем возле столика. Он действительно хотел задать лишь несколько вопросов, чтобы продублировать рассказ Берестова, но, взглянув на вальяжную позу «гения», неожиданно для самого себя спросил о другом: – Как в театре относились к Руслану Бойцову? Он ладил с коллективом? – К Руслану? – Похоже, Голубков не ожидал такого вопроса. – Ну, как… нормально относились. В общем и целом. Не знаю… я лично ничего такого… выдающегося не припоминаю. Иногда возникало, конечно… недопонимание. Но это у всех бывает. Все мы люди, все человеки. От эмоциональных всплесков никто не застрахован. Тем более здесь. Это ведь театр, публика у нас нервная, чувствительная. Нет-нет да и перегнут палку. Пока он говорил, Гуров внимательно следил за выражением его лица. Первое недоумение и заторможенность, сменившиеся нескончаемой нервозной говорливостью, лучше всякого чистосердечного признания объясняли суть дела. «Сто процентов здесь – личный мотив, – подумал Лев, наблюдая метаморфозы на лице собеседника. – Сначала тормознул, как бы испугался – и правду сказать о друге неловко, и что соврать, еще не придумал. Потом сориентировался, в каком направлении плыть, и теперь, волю дай, так до вечера не остановится. Внутреннее напряжение будет выводить. Классический случай». Косвенных подтверждений тому, что в театре у Руслана Бойцова имелись личные недруги, он и из предыдущих разговоров получил более чем достаточно. Теперь же, слушая, как на этот простой и незатейливый вопрос отвечает Голубков, окончательно убедился – если в этом деле имелся заказчик, искать его нужно среди работников театра. Глава 3 Внимательно и терпеливо выслушав все, что имел сказать ему Голубков о взаимоотношениях коллектива с помощником режиссера Русланом Бойцовым, Гуров, как и планировал изначально, перешел к происшествию в ресторане. Он не стал задавать наводящие вопросы, а просто попросил Голубкова рассказать про вчерашний вечер. Рассказ этот почти полностью продублировал информацию, которую уже сообщил Берестов. Голубков знал даже меньше, по-видимому, и впрямь не отличаясь особой наблюдательностью. Десять минут, которые Вадим согласился уделить ему, истекли, и, любезно попрощавшись, Лев покинул театр. Он опросил не всех, кого планировал, но рабочий день уже заканчивался, а ему еще хотелось успеть заглянуть в морг и осмотреть тело. В морге Гурова, как «постоянного посетителя», многие знали в лицо. Поэтому доступ к телу и последнюю информацию о вскрытии он получил без труда. – Ничего особенного, – сказал Юра, молодой эксперт, только-только окончивший институт. – Причина смерти более чем очевидна. Так брюхо вспороть, это еще суметь надо. Просто настоящее харакири. Вот, полюбуйтесь. Они зашли в холодильник, и Юра выдвинул один из «пеналов». Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, упомянув о харакири, Юра ничуть не преувеличил. Брюшная полость лежащего перед ними обнаженного человека была вскрыта разрезом длиной сантиметров двадцать. Такая рана не могла образоваться от простого удара ножом в живот. «За что ж он его так? – думал Гуров, осматривая труп. – Действовал в состоянии аффекта или сознательно, чтобы наверняка убить? Интересный вопрос…» Заметил, кроме раны в брюшной полости, две небольшие гематомы – на челюсти и в области ключицы, он спросил у Юры: |