Книга Криминальный сезон, страница 35 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Его приверженцы сразу же увидели в этом очередное ущемление, и возмущению вернувшихся в гримерку дам не было предела.

– Как будто мы не люди, а… люди второго сорта, – возмущалась дама в буклях.

– Вот именно, – вторила ей коллега. – Обращаются просто по-свински. Посмотрела бы я, как бы они посмели «попросить» Берестова или хоть того же Голубкова.

– Голубкова? – тут же ухватился за слово Гуров. – Это тот, что ставит перформансы? Что, он тоже здесь в «фаворитах»?

– Еще в каких! – подхватила Серафима Юрьевна. – Так все вместе и ходили, Берестов, Бойцов и Голубков этот. И в рестораны, и всюду. Троица неразлучная. Где только деньги на все брали!

– А ты в ведомость посмотри, Симочка, – с горечью произнесла дама в буклях. – Какие у них зарплаты и какие у нас.

– Да уж, не сравнить. Каждому… встречному-поперечному – премии и зарплаты немереные, а тем, кто всю жизнь в театре проработал, можно сказать, у истоков стоял, тем – кукиш с маслом.

Невнимательно слушая этот эмоциональный обмен мнениями, Гуров думал о своем.

Вот уже в который раз он слышал о «троице», в которую, кроме Берестова и Бойцова, входил еще Голубков. Причем в отличие от Берестова, находившегося, так сказать, на самой вершине олимпа и уже по одному этому наверняка не захотевшего бы «мараться», Голубков подобными позиционными преимуществами не обладал.

Он был обычным приглашенным режиссером, одним из многих, кого привлекал в качестве «свежих сил» Берестов. Правда, его постановки, по-видимому, пользовались гораздо большей популярностью, чем произведения предшественников, но, в сущности, это только способствовало достижению тех нехороших целей, которые преследовались при расходовании бюджетных средств.

Спектакли были популярны, это давало повод вести переговоры о новых грантах, а новые гранты соответственно вели к новым «постановкам», очень многие из которых происходили только на бумаге. И как «режиссер» этих виртуальных постановок, Голубков не мог об этом не знать.

«Похоже, намечается еще один вполне вероятный фигурант. Если они не поделили очередной куш или произошло еще что-то неприятное внутри этой «неразлучной троицы», Голубков – именно тот «персонаж», который подходит на роль заказчика. У него недостаточно солидное положение и, возможно, совсем не тот круг знакомств, чтобы привлечь профессиональных исполнителей, да и сам он в подобных делах явно не профессионал. Так что для него выбор подобного способа расправы выглядел бы вполне логично».

– …друзья-то друзья, а если бы сегодня у кого-то из них самих репетиция была, и не подумали бы отменить, – между тем продолжала возмущаться дама в буклях. – Вот помяните мое слово.

– Да уж, конечно. У них ведь постановки эпохальные. Все шедевры, – язвительно проговорила Серафима Юрьевна. – Как можно такое отменять.

– Думаю, мне уже пора, – деликатно вклинился в разговор Лев. – Не буду мешать вам. К тому же Борис Петрович, как я понимаю, уже освободился. Надеюсь, теперь мы сможем с ним поговорить.

– Освободился, – ответила дама в буклях. – Только не очень-то сейчас подходящее у него настроение для разговоров.

– Правда? Что ж, значит, такая судьба. Придется побеседовать с ним не в настроении. Всего вам хорошего, а вам, Серафима Юрьевна, отдельное спасибо за то, что согласились ответить на мои вопросы.