Онлайн книга «Криминальный сезон»
|
Он вышел из машины и, подняв вверх руки, направился к Голубкову. – Вадим Андреевич! Тот резко повернулся к нему, направив дуло пистолета в грудь, и, срываясь на визг, нервно выкрикнул: – Не подходить! Я стреляю! Стреляю!! – Вадим Андреевич, успокойтесь, пожалуйста. Никто не причинит вам вреда. Вы видите – я безоружен. Даже руки поднял, чтобы вы были уверены, что я не сделаю вам ничего плохого. Давайте поговорим. Просто поговорим, хорошо. – Нет! О чем? О чем мне говорить с вами? Все вы заодно. Вынюхиваете, подслушиваете, так и подыскиваете, к чему бы придраться. Ущемить в правах, задавить творческого человека. – Никто не собирается ущемлять ваши права, Вадим Андреевич. Наоборот, я хочу защитить вас. Вы ошиблись, не справились. Это случается. Я помогу. Пойдемте, пойдемте со мной. Гуров старался говорить мягко и успокаивающе, с теми гипнотизирующими интонациями, с какими говорят цыганки на вокзалах, предлагая незадачливым гражданам «погадать». Голубков перестал кричать и теперь смотрел на полковника недоверчиво-вопросительно, как бы оценивая, чего ждать ему дальше. – Вы не должны опасаться. Никто не причинит вам зла, – подходя все ближе, говорил Лев. – Я хочу просто поговорить. Он приблизился почти вплотную к Голубкову, и дуло пистолета теперь упиралось ему в грудь. Неотрывно глядя в глаза режиссеру и ни на миг не теряя его взгляд, Гуров мягко опустил правую руку, чтобы забрать пистолет, но движение разрушило гипнотические чары, и Голубков снова начал истерить: – Нет! Нет!! Я буду… Решив, что проявил уже достаточно мягкости, Лев начал действовать жестко. Не обращая внимания на крики, он резко отстранил от себя руки с зажатым в них пистолетом, направив дуло в сторону, после чего со всей силы ударил ногой по лодыжкам режиссера, сбив его с ног. Голубков упал, пистолет вылетел у него из рук. Легким пинком отшвырнув оружие в сторону, Гуров быстро поднял его, осмотрел и пренебрежительно проговорил: – Пневматика. Пустячок! Тем временем окончательно потерявший самообладание режиссер сел на асфальте и залился слезами. – Нет! Нет!! – размазывая сопли, приговаривал он. – Вы не смеете! Это несправедливо… так унижать… творческого человека… Через полчаса движение на трассе полностью восстановилось, а Гуров и Голубков подъезжали к СИЗО. Теперь руки нервного режиссера были закованы в наручники, и непредсказуемых неожиданностей можно было не опасаться. Да и сам Голубков уже успокоился, больше не кричал и не плакал, всю дорогу просидев молча, угрюмо глядя себе под ноги. Гуров остановил машину и заглушил двигатель, но выходить не спешил. Дело было закончено, и теперь он мог позволить себе немного расслабиться. – Послушайте, Вадим Андреевич, – сказал он. – В целом все в этом деле мне понятно, почти не осталось «белых пятен». Но вот один вопрос так и остался загадкой. Зачем? Для чего убивать? Вы боялись, что Бойцов может выдать вас? Понимаю, это было бы очень неприятно. Но ведь даже в самом худшем случае вас обвинили бы только в хищениях. За это даже не всегда предусмотрена уголовная статья. Можно заплатить штраф, можно пойти на контакт со следствием, за что тоже полагаются определенные льготы. Стоит ли из-за меньшего терять большее? Из-за опасности быть обвиненным в хищении идти на убийство? |