Книга Смерть в подлиннике, страница 121 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Черт, а вот это, что называется, «горячо»! – воскликнул Крячко. – Как же теперь узнать, кто это был? Людмилу бесполезно расспрашивать – я и так минут десять ее об этом эпизоде спрашивал, она сказала все, что знала.

– Кто может об этом сказать, говоришь? – произнес Гуров. – Бывшие подельники Коршунова, участники банды. Надо их всех еще раз расспросить. И прежде всего Валерия Терехина – он умнее остальных, и совесть его мучает. Вот он может нам подсказать, кого Коршунов мог так испугаться.

– Ну, раз мы перешли к бывшим подельникам, значит, теперь твоя очередь рассказывать, – заявил Крячко. – Кто такой Терехин, как это в нем совесть проснулась и с кем ты еще встречался?

Гуров не стал отнекиваться и рассказал другу обо всех встречах и беседах, какие он вел в этот день, начиная со встречи с прокурором Зубченко.

– Понимаешь, в чем проблема? – сказал он, когда закончил свой рассказ. – Никто не отказывается с нами сотрудничать, все делятся информацией, а некоторые, вроде Валерия Терехина, даже охотно идут на контакт. И при этом мы не получили за сегодняшний день ни одной зацепки! У нас нет подозреваемых, нет своей версии случившегося. Все, что у нас есть, – это вопросы. Кто хотел убить Угрюмова и Коршунова? Почему этому человеку (или этим людям, если тут действовала группа) удалось заманить свои жертвы в уединенные места, где убийца смог с ними расправиться? Почему эти опытные бизнесмены, в прошлом – матерые бандиты, позволили так легко себя «развести»? Почему убийца выбрал такой необычный способ расправы? Каким образом ему удалось исчезнуть с мест совершения преступлений, не оставив следов? Где он находится сейчас? Планирует ли новые преступления? И это еще не все вопросы, можно и другие задать.

– То есть ты считаешь, что мы сегодня весь день шли по ложному следу? – подытожил слова друга Крячко. – Что работали весь день впустую?

– Не совсем впустую, – отвечал Гуров. – Во-первых, мы отсекли ненужные направления, на которые не стоит тратить время в дальнейшем. Я ясно вижу, что бывшие подельники убитых, Забелин, Щедринский, Смурной, к их смерти не причастны и прослеживать их действия в дни убийств не стоит. Также не стоит копаться в родственных отношениях Коршунова и Угрюмова, выяснять, кто кому в прошлом свинью подложил. Наша история – не про бандитские разборки и не про дележ наследства. Это какая-то другая история, только я пока не могу понять какая.

– Ты сказал «во-первых». А что, есть и «во-вторых»?

– Да, есть. Я отметил два момента. Первый – мы обнаружили, что по крайней мере один убитый, Угрюмов, сам в прошлом любил баловаться с огнем. Он любил поджигать свои жертвы и сам погиб в огне, упал лицом в костер. Это не может быть простым совпадением! А второй момент – это какой-то неизвестный, появление которого заметил Олег Коршунов. Появился какой-то человек, неприятный Коршунову, о котором тот не хочет вспоминать, – и спустя незначительный отрезок времени Коршунов гибнет. И эти два события тоже не могут быть простым совпадением. Вот в каких двух направлениях нам нужно вести поиски, Стас! Нужно установить все случаи, когда Угрюмов и Коршунов использовали огонь для сведения счетов с противниками. Наверняка должны иметься и другие эпизоды, кроме тех, о которых мне рассказал банкир Щедринский, а потом подтвердил Павел Смурной. Тогда речь шла о рестораторе Дрыгине и застройщике Теребякине. Надо заняться в первую очередь ими, их родными, близкими. И выявить другие эпизоды поджогов. Знаешь, какая еще фигура меня заинтересовала? Наш друг и коллега майор Березкин рассказал, что известный застройщик Рябов любил использовать поджигателей, чтобы решить проблемы с принудительным отселением обитателей частных домов. Не найдется ли тут какой-нибудь зацепки? Правда, майор рассказывал об этом вне связи с Угрюмовым и Коршуновым – он говорил об известном здешнем пироманьяке Жене Стародубове. Но мы с тобой знаем, что иногда нить, ведущая к разгадке преступления, может быть запутанной. Так что стоит заняться и застройщиком Рябовым, любителем поджогов.