Онлайн книга «Смерть в подлиннике»
|
Сегодня Анатолий Ильич трудился все в том же Пушкинском музее, где читал лекции, исследовал предметы искусства и изредка проводил выставки. После развода жил один, все так же предпочитая много времени проводить на даче. Туда же позвал и Льва Ивановича, которому срочно потребовалась консультация. Он приехал на дачу к Бобровскому уже в сумерках. Бобровский встретил его, выйдя на середину широкой дороги, пролегающей под окнами его двухэтажной дачки из соснового бруса с пристроенной к ней просторной верандой. Гуров приветственно гуднул и завернул на подъездную дорожку. – Давно не виделись, Толяныч. – Да я-то всё тут, а вот ты где был? – Работал, Толь. И сейчас работаю. – Останешься на ночь? Вместо ответа Гуров указал на багажник и многозначительно улыбнулся. – Но пить будем в доме, а то скоро дождь обещали, – предупредил Бобровский. – И шашлыки не успеем сделать? – Обижаешь. Уже и мясо замариновал. А погода не проблема, просто сядем на веранде. Прогноз не обманул – дождь зарядил через полтора часа, принеся с собой прохладный ветер. Потягивая пиво, Гуров с тоской думал о том, что завтра рано утром ему предстоит насмерть сражаться с автомобильными пробками, чтобы вовремя успеть на работу. – Показывай свои фотографии, – попросил Бобровский, в очередной раз перевернув шампуры с мясом на мангале. – И еще раз: что от меня нужно? Оценка? – Нужно определить примерную стоимость каждого предмета, – пояснил Гуров, раскладывая фотографии на столе. – Снимки делали очень давно, качество тут не очень. Но уж что есть. – Посмотрим, посмотрим… Бобровский взял в руки фотографии. Первую рассматривал совсем недолго, на второй тоже не задержался. Было видно, что с каждым снимком его интерес к увиденному пропадал все больше. – Ну, что я могу сказать, Гуров? Ничего интересного. Поэтому и цену не назову. – То есть все вот это просто можно отправить в мусорное ведро? – Ну, сам посмотри. – Бобровский вытащил из середины пачки случайную фотографию и протянул ее Льву Ивановичу: – Это обычная кукла с фарфоровой головой и телом, набитым, скорее всего, ватой плохого качества, а то и какими-нибудь тряпками. Такие тоннами изготавливались в начале прошлого века. И в России тоже такие делали. Сначала они были дорогими именно из-за фарфора, но потом, когда по миру прокатились всевозможные войны, всем вообще стало на них плевать. Позже, уже в мирное время, на смену пришли более дешевые синтетические материалы, из которых можно было отливать изделие целиком. Скажу проще – все дело в количестве подобных кукол, а также в социальном статусе тех, кто их в основном покупал. Напомню, что таких в свое время сделали очень много. Они не редкость. Но есть и те, кто не вникает во все это. Им кажется, что чем древнее вещица, тем она дороже. Или вот эта тарелка, – он положил перед Гуровым другую фотографию. – Это не украшение интерьера, ею пользовались по прямому назначению. Тут даже видно, что поверхность поцарапана ножом или вилкой. Состояние довольно плохое. Вещь редкая, но не представляет особой ценности. Что там у тебя еще было? Браслет из бисера, вот он. Ну, тут просто слов нет. – Я понял, – оборвал его Гуров. – Значит, ничего ценного ты не увидел. – Ничего из того, что должно храниться под семью печатями и сто́ить, как крыло самолета, – ответил Бобровский и сложил фотографии стопкой. – Что это за набор? Откуда у тебя эта галерея? |