Книга Школьная бойня, страница 186 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– От таких поклонников и я бы не отказалась, – кокетливо сказала Анна Петровна и смутилась от такой своей смелости. – К большому сожалению, я знаю адрес только Нестора Петровича, – вздохнула она. – И то только потому, что иногда по его просьбе привожу ему продукты и лекарства, которые он мне заказывает, когда приболеет. Я вообще не очень общительная женщина. Только на работе и общаюсь с людьми – стесняюсь.

– Ну, по вам, Анна Петровна, не скажешь, что вы необщительная, – с усмешкой сказал костюмерше Гуров. – Вы мне столько всего интересного сегодня рассказали…

– Просто вы мне понравились, – снова смутилась Герц. – Поэтому я и разговорилась.

Пришла очередь смущаться Гурова, потому что Крячко посмотрел на друга с нескрываемым ехидством.

– Да, он у нас такой – полковник Гуров, – кивнул Станислав. – Он всем женщинам нравится.

– Что ж, Анна Петровна, – Гуров проигнорировал насмешливый выпад Крячко и, чтобы как-то замять свое смущение, решил сменить тему. – Давайте нам адрес хотя бы Нестора Петровича. Поговорим сначала с ним, а потом уже, если он нам не подскажет адреса своих коллег по несчастью…

– Подскажет, подскажет, – заверила Гурова Анна Петровна. – Он со всеми актерами связь поддерживает – и с уволенными, и с теми, кто пока еще работает. И насколько я знаю, он и в гостях у всех побывал, а значит, и адреса должен помнить.

– Что ж, тогда совсем все замечательно выходит, – Гуров достал записную книжку и под диктовку костюмерши записал адрес Пришибайло. – Разрешите откланяться. Приятно было познакомиться. – Гуров взял большую и мягкую руку костюмерши в свою и поцеловал, смутив ее тем самым еще больше.

Крячко же осталось только откашляться и молча поклониться великанше.

– Так что – едем к Пришибайло? – спросил Крячко, когда они с Гуровым дошли до машины. – Что-то мне подсказывает, что эти деньги, которые он получил от так называемых поклонников, дело наших артистов-аферистов.

– А вернее, четы Сенечкиных, – добавил Лев Иванович, садясь на место водителя. – И еще мне кажется, что этот патриарх чаплинского театра не единственный, кому денежки были подложены в почтовый ящик. А деньги-то наверняка из тех, что должны были пойти на беспредел… вернее, на передел театра, – усмехнулся он, заводя мотор.

– М-да, дела… – задумавшись, сказал Станислав и не стал спорить с Гуровым. Он тоже понимал, что им предстоит нелегкий день. Не в смысле тяжелого сыщицкого труда и поиска, а в смысле решения, которое они должны будут принять со Львом Ивановичем после того, как напрямую выйдут на подозреваемых и… Что будет после этого «и», Крячко и волновало сейчас больше всего.

Нестора Петровича – милого и чем-то немного похожего на постаревшего Винни-Пуха – они застали дома. Он одевался для выхода в магазин и был бодр и благодушно настроен, но как только полковники представились ему, он сразу же сник и запричитал:

– Я так и знал, так и знал, что это дело добром не кончится… Деньги – они никогда и никого до добра не доводили. А уж тем более легкие, как сейчас говорят – халявные деньги.

– Вы о чем это, Нестор Петрович? – поинтересовался Гуров. – Мы ведь еще даже не сказали, зачем к вам пришли, а вы о деньгах каких-то речь ведете.

– Ну как же, как же, – пробормотал Пришибайло. – Мне ведь и так понятно, что из уголовного отдела ко мне только из-за этого странного конверта с деньгами и могут прийти. А для чего же еще вдруг понадобился вам старый и никому не нужный актер чаплинского театра?